— Гарри, что тебе принести в ванну: курительные палочки, фюль, холодный чай, Полли с новой татуировкой?
Я изобразил глубокую задумчивость.
— Холодный чай, если можно.
Разумеется, меня надули. Вместо чая пришла Полли и принесла на кончиках своих чудесных никелированных ноготков — точно-точно, больше ей спрятать эту гадость негде — какую-то стимулирующую дрянь. В итоге я выбрался из ванны через десять минут, чувствуя себя при этом отвратительно бодрым. Убить бы кого… но все еще тянулся вторник, и месть пришлось ограничить надеванием Поллиного халатика и ее же шлепанцев. В таком виде я и пополз в направлении приемной для клиентов, по совместительству и по ночам — кухню.
— Посылка дошла благополучно?
— Да. Клиент уже рассчитался.
— Хоть что-то хорошее в этом мире… та-ак! Здесь стояла моя банка «хеннесси»!
— Я ее выбросила.
— Что! Это же антиквариат…
— Гарри! «Хеннесси» не разливали по жестяным банкам.
— Как это — не разливали?! — возмутился я. — В «Багдадском связном»…
— …количество ляпов в минуту колеблется между тремя и пятью, а в батальных сценах доходит до двадцати, — заявила Мин.
Спорить с женщиной — дело заведомо бессмысленное. Особенно когда эта женщина едина в двух лицах и оба этих лица являются твоими работодателями.
— Надеюсь, — я решил сменить тему, — раз вы сказали, что клиент рассчитался, сие также означает, что я, наконец, получу аванс… за позапрошлый месяц.
— А зачем он тебе?
— Куплю галстук.
— У тебя же и так три десятка этих… раритетов.
— Тридцать четыре, — уточнил я. — Но зеленого в серую сеточку у меня еще нет, а именно такой галстук, как мне кажется, будет…
— Денег ты не получишь, — сказала Полли. — Их уже нет.
— Неужели ты заплатила налоги?
— Нет. Я купила рекламное время.
— Ясно. — Думаю, изданный мной тоскливый стон мог бы сделать честь любому баныли… то есть я хотел сказать, что это был хороший, эффектный стон.
— Очередная гениальная идея крошки Полли. Пять тысяч… э-э… четыреста тридцать седьмая по счету. Или четыреста тридцать восьмая?
— Гарри.
— Что «Гарри»? Я с рождения Гарри!
— Гарри, нам нужны новые клиенты!
— Нам нужна новая прога бухучета! И корм для совы хотя бы на месяц вперед!
— Гарри, успокойся!
— Я спокоен! Проклятье, разве вы не видите, как я спокоен! Разве я кого-то душу, кого-то убиваю! Нет, я спокойнее мороженых тритонов!
— Ты никого не убиваешь, потому что сегодня вторник.
Я уже говорил, что Мин всегда понимала меня как никто другой? Умная девочка…
— Первый рекламный блок должен был пойти двадцать минут назад, — примирительно сказала Полли. — Гарри, вот увидишь…
И в этот миг пиликнул сигнал вызова.
— Трансформ! — взвизгнула Мин.
Само собой, я не успел отскочить, и убегавшая в стену табуретка пребольно стукнула меня по колену. В результате пару секунд спустя взору звонившего предстал не просто стоящий посреди чинно-делового помещения паренек в кричаще-радужно-палевом халате и шлепанцах, а паренек, который прыгает на одной ноге и бормочет проклятья на языке, неведомом никому из присутствующих. Включая его самого.
— Ниглинг?!
В певучем голосе звонившего слышалось неподдельное изумление — и надо сказать, оно было взаимным.
Все-таки далеко не каждый день в нашу контору звонят эльфы.
На самом деле они и Президенту Федерации не каждый день звонят. Потому как прямая передача данных на пару десятков парсек пока что находится за пределами технических возможностей. А на носителях информации — любых! — изображение эльфа не сохраняется. Магия.
Ах да. Эльфы никогда не посещали Землю. Видимо, до сегодняшнего дня. Жители Миров вообще не очень любят посещать нашу планету — Большую Ошибку Природы, нелепого техногенного уродца среди сонма почтенных цивилизаций Великого Пути Чародейства и Волшебства.
И сегодня — вторник. Ой, как нехорошо-то получается… ужас, тихий, тихий ужас.
Полли сумела издать лишь вздох. Томный. Мин оказалась немного более разговорчива.
— Ч-ч-ч-т-т-о-о, п-п-п-ростите?
Я мысленно попытался прикинуть размеры свежезаработанного комплекса неполноценности, мысленно же охнул и решил в ближайшее же время организовать сбор подписей на петицию в Куда- Нибудь-Правитель-ственное с требованием: допускать к лицезрению эльфов только после соответствующей медикаментозной обработки. Антишок, антистресс, антидепрессанты… что-нибудь для ухудшения зрения тоже лишним не будет.
— Этот ниглинг с вами? — требовательно осведомился эльф.
— Ниглинг?
— Он, — сказал эльф, указывая — правда, я так и не понял, как, ведь до тыканья пальцами мирянин не снизошел — на меня.
— Как-как ты меня назвал?
— Ты, — эльф выглядел озадаченным… то есть, наверное, это выражение его ослепительно- прекрасного личика было аналогом человеческой озадаченности, — похож на ниглинга.
— Ниглинги — это какие-то миряне? — иногда мои догадки тоже бывают близки к гениальности.
— Жители Мира Нигл, — подтвердил эльф. — Их облик схож с твоим.
— Вот как… надо будет съездить туда на экскурсию.
Как только получу аванс… лет за тридцать вперед.
— Что угодно вам, благородный гость? — Полли наконец выпала из транса и попыталась придать нашему диалогу чуть более меркантильное направление.
— Имя мне Л’ерни. — Врет, моментально подумал я, эльфов с таким неблагозвучным именем попросту не бывает. — Я только что прибыл в ваш Мир.
Снова врет. «Только что» — это когда звонят из кабинки в космопорту. Интерьерчик же за спиной у эльфа очень похож на комнатушку дешевого мотеля.
— У меня есть проблема.
— В таком случае, — с оттенком гордости произнесла Полли, — вы обратились точно по адресу. Мы в «Крокнейл» занимается именно решениями проблем.
— Полли, Полли, — прошептал я, — крошка, не сходи с ума.
Даже если вся проблема эльфа сводится к заусенцу на мизинце левой руки — все равно ею должны заниматься три на десять в пятой степени чиновников Федерации. Таможня. Контактная комиссия. Администрация Президента Федерации. СБ. Флот Открытого Космоса. Воздушная полиция. Иммиграционный отдел, наконец! Но никак не мы.
— Я видел ваше глашатайное обещание, — сказал эльф. — Хочу, чтобы вы решили мою проблему.
— А что за проблема-то?
— Этого я не могу сказать. — Эльф оглянулся. — Не этим… это ваше передающее заклятье… я в него
