знает.
Рассыпавшиеся вокруг остовов катапульт солдаты заканчивали разливать последние кувшины масла, когда утреннее небо мазанул первый дымный след. Пылающий снаряд, быстро крутясь в воздухе, перемахнул через невысокий забор и рухнул с недолетом посреди улицы. Заржали испуганные лошади, и наемники заторопились, стараясь как можно быстрее закончить опасное дело и вернуться в город. Но уже десятки пылающих горшков расцветили дымами чистое небо и рухнули на головы конницы и расчистивших дорогу пехотинцев.
Фрайм еще вечером - до начала вылазки - отметил явно ощущаемое скопление людей у западных ворот и приказал подготовить ловушку. Хотя засадные отряды день и ночь сторожили все крупные выходы из города, командир армии мертвых не мог упустить возможность устроить показательную порку живым, возомнившим о себе слишком много. Ночью, когда слабо вооруженные отряды выдвигались на указанные позиции, к Фрайму подошел один из древних магов, командующий отборной тысячей нежити.
- Я не понимаю тебя, молодой воин. Стоит нам завтра утром поставить напротив ворот ударные отряды, и мы ворвемся в город.
- Мы не готовы, старейший. Нам надо еще минимум два дня, чтобы закончить тренировку. Да, если мы ударим завтра, мы ворвемся в город. Затем нас зажмут на узких улицах и выбьют большую часть из нас. С кем мы тогда будем хранить и расширять земли Перешейка? Нет большой доблести в том, чтобы потерять в боях обученную армию. Доблесть - сохранить и приумножить ее.
- Но ты посылаешь старые кости в засаду.
- Я посылаю тех, кто не выдержит боев в городе. Посылаю тех, кто не может уже различать право и лево. Но кто готов убивать. Завтра люди сунут голову в пасть мертвому тигру. И тигр откусит столько, сколько сможет. Мы сосредоточим здесь все легкие катапульты, что удалось построить за прошедшие дни. Мы ударим всем ходячим мусором, который накопился за прошедшие столетия. Пусть веселятся и убивают. Думаю, что завтра мы испугаем до смерти всех, кто взберется на стены. А они понесут этот ужас дальше, в семьи и к соседям, распространяя семена страха вокруг.
- А через пару дней?
- Через день мы завершим тренировки и распределим отряды. На второй день займем позиции. И ночью ударим по-настоящему.
- Так же потеряв тысячи у закрытых ворот! Фрайм засмеялся, жутко щелкая челюстями:
- Старейший! Забудь про ворота! Я сделаю так, что их не станет! Твоя задача - ворваться на распахнутые перед тобой улицы и захватить основные городские площади. Потом мы зачистим дом за домом, как зачистили пригороды. Главное - расчленить Нарвел на куски, истребить их регулярные части. А напоить наши мечи кровью горожан мы всегда успеем.
Скелет мага дал волю чувствам, сверкнув злым зеленым всплеском глазниц:
- Хорошо, командующий. Не знаю, что ты задумал, но я верю тебе. Когда падут преграды, моя тысяча ворвется в город в числе первых!
- Отлично. Продолжай обучение отборных частей. А с завтрашней заварухой вполне справятся наши обозники.
Б ольше двух тысяч скелетов подготовили ночью контратаку. Несколько сотен обильно измазали себя землей и неслышными тенями пробрались в ров, закопавшись там среди грязи и подернутых осокой луж. Оставшиеся расставили во дворах легкие катапульты и стащили в горшках все собранное масло с округи. После чего стали ждать, когда глупые люди пойдут в атаку. С первыми лучами солнца нежить дождалась этого.
П ятачок, где сгрудились наемники, был не очень велик. И хотя наспех собранные катапульты не давали должную точность стрельбы, они позволяли засыпать противника массой горящих снарядов. Так количество пылающих горшков переросло в качество, и буквально за минуту большая часть конницы превратилась в кричащие от боли факелы. Пехоте досталось меньше, и сотни, быстро перегруппировавшись, стали спешно пятиться назад, к воротам. Остатки всадников помчались следом за ними, сопровождаемые лезущими из всех щелей скелетами, которые стремились догнать удирающую добычу.
- По ближайшим домам - залп! - надрывался Соварн, вырывая из оцепенения застывших от неожиданности лучников. Миг-другой, и рой стрел помчался навстречу бегущей белой массе, преследующей отступающие войска. Но к какофонии звуков неожиданно добавились крики ужаса у ворот, куда мчались во весь опор остатки конницы.
- Они лезут, лезут изо рва!
Растолкав ополченцев у ближайшей бойницы, Соварн высунулся наружу. Увиденное повергло его в ужас. Гладкие зеркала воды вспучивались и порождали все новые и новые залепленные грязью фигуры, упорно взбирающиеся вверх по склону на мост. Небольшой отряд пехоты, стоящий у распахнутых ворот, сомкнул щиты и ощетинился копьями навстречу первому атакующему вражескому десятку. У запирающего механизма в башне возникла свалка: часть солдат пыталась закрыть ворота, другие мешали этому:
- Они врываются в город!
- Там наши бойцы и Тамп! Они прорвутся назад!
- К черту наемников! Закрывай! Или все погибнут! Соварн разъяренным демоном скатился в начинающуюся драку и заорал, надсаживаясь до боли в висках:
- Стоять! Все замерли! Вы что, ошалели? Там с десяток черепушек! Сейчас Тамп с бойцами их сметет, и закроем ворота! Вам - на подъемный ворот, готовьтесь по приказу опускать противовесы! Вам - вниз, отсечем тех, кто может прорваться на спинах отступающих! Пошли, нежить вас раздери, пошли!
Осаженные командиром, ополченцы засуетились и спешно стали выполнять полученные приказы. Группа наемников, закованная в черные доспехи, помчалась вниз, к все еще распахнутым воротам, где небольшой отряд сдерживал наседающих мертвецов. Опомнившись, лучники засыпали стрелами прущих в ворота врагов и успевали досылать гостинцы приближающимся цепям противника, которые продолжали плотными рядами преследовать отступающих солдат. Вырвавшиеся вперед конники врубились в спины сгрудившейся на мосту нежити, разметав большую ее часть конями, набравшими бешеную скорость. Но оставшиеся мертвецы висли на отбивающихся солдатах, кололи и рубили лошадей, стаскивали воинов вниз, падали сцепившись группами в ров. Схватка на мосту и в проходе, открытом в башне, превратилась в сплошную кучу-малу.
В сумятицу разгоревшейся битвы внесли свой вклад вновь заговорившие катапульты. Перенацелив метательные машины, их расчеты выпустили оставшиеся заряды по отступающим наемникам, а наиболее легкие горшки отправили на гребень городской стены. В нескольких местах вспухли огненные разрывы, сея панику среди лучников. Попавшие под огненный дождь остатки сотен бросали пылающие щиты, срывали с себя горящие доспехи и бежали что есть сил в сторону города, уже не думая держать строй. Ровные ряды пехоты выстоят против наступающих мертвецов, но от огненного дождя спастись можно лишь за высокими стенами.
Клубок дерущихся ввалился на улицу, где всего полчаса тому назад стояли грозные сотни наемников. В последних рядах ожесточенно орудовал мечом Тамп, успевая достать ближайшего к нему мертвеца и прикрывая при этом спину напарника, с уханьем разваливающего клинком на куски кого-то сзади. Увидев, что последний десяток воинов в черном прорубился в город, ополченцы бешено закрутили маховики подъемных механизмов. С протяжным стоном огромные ворота закрылись, дробя попавшие в створки кости.
