* * *
Сникнет ярость, выйдет дерзость,
а взамен придёт
небогатая поверхность
подмосковных вод.
Эти омуты да ивы,
как пастух - овец,
созерцает терпеливо
сумрачный мудрец.
Он ни слова не уронит,
потерял он счёт
дням, и мир потусторонний
перед ним течёт.
То пескарь при виде щуки
вздрагивает вдруг,
и воздел бы к небу руки, -
только нету рук,
то пупырчатая жаба,
выглянув на свет,
воспарить душой могла бы,
только крыльев нет.
Позабудь про долю рабью,
про свои года.
Тёплой праздничною рябью
морщится вода -
это дар, твой дар убогой,
ускользает он
водомеркой босоногой
по ручью времён.
* * *
Доцент бежал быстрее ланей,
быстрей, чем кролик от орла,
стремясь к потешной сумме знаний,
чтоб жизнь согласная текла.
Он подходил к проблемам строго,
любил районного врача
и мучил павловского дога,
ночами формулы уча.
Я тоже раньше был учёный,
природе причинял урон,
и плакал кролик обречённый,
мне подставляя свой нейрон,
и видел мир, где нет удачи,
покрытый смертной пеленой,
а я в мозги его крольчачьи
ланцет засовывал стальной.
Вещает мне Господь-учитель:
пусть не страдалец, не мудрец,
но будь не просто сочинитель,
а друг растерзанных сердец.
Как жалко зайца! Он ведь тоже
бывал влюблён, и водку пил,
и куртку натуральной кожи
с вчерашней премии купил.
Цветков! Мой добрый иностранец!
Ты мыслью крепок, сердцем чист.
Давно ты стал вегетарьянец
и знаменитый атеист.
Ужели смерть не крест, а нолик?
О чём душа моя дрожит?
Неужто зря злосчастный кролик
в могилке глинистой лежит?
Маятник Фуко
Об авторе
| Владимир Михайлович Шпаков родился в 1960 году. Автор двух книг прозы: “Клоун на велосипеде” (1998) и “Год петуха” (2006). Проза публиковалась в журналах “Аврора”, “Нева”, “Октябрь”, “Дружба народов”, “Крещатик” и др. Живет в Санкт-Петербурге.
Н. Б.
Дыхание дефолта я почувствовал задолго до его наступления. Газеты, с которыми я сотрудничал, медленно умирали, гонорары становились мизерными, потом и вовсе исчезли. А жить-то надо! В общем, весной 98-го года я оказался в ремонтной бригаде, приводившей в порядок квартиры “новых русских”. Второй месяц я навешивал двери, окна, укладывал черновые полы, а главное, получал за это денежное вознаграждение.
- Тебе хорошо, - говорила режиссерша Мосина, - работа есть, да и в долг ты не брал. А мое положение представь?!
У Мосиной не было работы, причем давно. Полгода назад она вознамерилась ставить спектакль:
