сердцу.
Поэтизация советских мерзостей переросла в более или менее традиционных стихах в поэтизацию мерзостей перестроечных и постперестроечных. Неслучайно, что именно в это время, во второй половине 90-х, Литвак начали по-настоящему печатать в толстых журналах, подборки в которых репрезентативнее книги. Если ранние опыты такого рода: “Думаете, меня не насиловали подонки?…” - почему-то напоминают сильно облегченный вариант поэзии Нины Искренко, бесконечно более цельной, отчаянной и сконцентрированной на смысле высказывания, то в современных стихах Литвак несомненно есть то, что присуще только ей, абсолютно ледяное созерцание происходящего вокруг. Вот характерное:
Как сказал мне штукатур со стройки, -
Тут еще работы до х…
Днем и ночью вкалывают турки,
Строя враз три корпуса жилья.
Проходящим мимо русским девкам
С верхотуры бешено свистят.
На ветру поигрывая древком,
Свесился национальный стяг.
Капает на джинсовые куртки
Мастика, олифа и мазут.
После смены ласковые турки
Повариху в очередь е…
и т.д.
Реальность настолько узнаваемая, что о ней даже поет товарищ Гребенщиков. Сравните: “А над обдолбанной Москвою в небо лезут леса, / Турки строят муляжи святой Руси за полчаса…”, и опять же т.д.
Обязательно надо сказать, что высказывания совершенно полярны. Уважаемый бард поет о том, что лично ему омерзительно, это очевидно из контекста песни. Литвак описывает то, что есть, не без некоторого витального удовольствия. Для того чтобы это понять, нужно прочитать всю книгу целиком или привести цитату из вышеупомянутого интервью, помещенного в книге: “Я уверена, что искусство аморально, а я его апологет… Аморальным современное нам общество объявляет то, что не соответствует кодексу правил современного нам общества. Как правило, настоящий художник преступает эту границу, поскольку является новатором и говорит уже на языке будущих поколений. То есть он формирует этот язык. А язык - мощное орудие прогресса…”. На эту дико оригинальную цитату собеседница Литвак остроумно заметила: “Хотелось бы только узнать, что такое прогресс и желательно - в конечном итоге”.
Поскольку ответа не последовало, то хочется ответить. В начале прогресса человека как биологического вида - обезьяна, в конце - декольтированная лошадь.
Честно говоря, я не верил, что “Знамя” напечатает эту рецензию. И про себя махнул рукой. Вообще я считаю, что отрицательные рецензии писать нужно только в крайнем случае. Лучше обращать внимание на хорошие книги.
Кстати, когда печатаются такие мои тексты - я болею едва ли не больше автора. Я не знаю Свету Литвак лично. Может быть, она - ранимая женщина, прячущаяся за всем этим. Не знаю.
Книга же произвела на меня почему-то настолько болезненное впечатление, что я никак не мог за рецензию сесть. Особенно меня угнетает то, что мне не понравились именно новые стихи Светы.
Видит Бог, я пытался найти смягчающие отрицание этих стихов обстоятельства. Я изучил все публикации Литвак и немногочисленные публикации о ней. Я прочитал ее ЖЖ. К сожалению, картина только усугубилась.
Для меня нет в поэзии ни запрещенных тем, ни запрещенных способов выражения. Но я вижу в этих стихах безблагодатность. Наверное, она разлита в мире сейчас, но я не могу хвалить освященное ею.
Александр Мызников
Без названия
Пронзительные звуки
Наиболее привычный вид поэтического издания в последние годы - это тоненькая книжечка, содержащая от пятидесяти до ста стихотворений. Тем интереснее, когда у известного поэта выходит большой сборник.
Новая книга Светы Литвак “Книга называется”, вышедшая в прошлом году в издательстве “Культурная революция”, по многообразию и многосторонности во всем подобна автору - поэту, прозаику, художнику- живописцу и художнику-акционисту. Особо хотелось бы отметить оригинальное оформление книги, выполненное Ильей Бернштейном. Это оформление создает противоречивый визуальный образ: аскезы - и одновременно вычурности. Это помогает восприятию стихов и подчеркивает композиционное и содержательное единство сборника. В интервью с Натальей Воронцовой-Юрьевой, завершающем книгу, Литвак говорит о том, что в первую очередь считает себя поэтом. Видимо, именно этим желанием - предстать перед публикой исключительно в качестве поэта - и объясняется то, что ни живописи, ни графики автора в книге нет (на обложке помещен рисунок Марка Тептерева).
“Книга называется” - стихотворения Светы Литвак, написанные ею за два десятилетия. Это своего рода избранное в избранном - из каждого отдельного сборника, сложившегося в определенный период времени, отобрано несколько стихотворений. Из ранних стихов 80-х годов в книгу включено всего девять текстов, затем идут выдержки из опубликованных книг “Разноцветные проказники” (1991) и “Песни ученика” (1994), следующие за ними разделы достаточно полно представляют творчество Светы Литвак 90-х годов. Разделы, как отметил в своей рецензии на “Книгу называется” Владислав Кулаков (см.: http://www.russ.ru/krug_chteniya/vetka_listva), составлены по жанрово-стилистическому принципу. Однако это деление, по его мнению, во многом условно - лирика Светы Литвак “формирует общее поэтическое пространство, лирический гипертекст с динамическим, развивающимся единством системы мотивов, образной системы”.
В интервью с Олегом Разумовским, опубликованном в газете “НГ Ex Libris” 20 марта (http://exlibris.ng.ru/person/2008-03-20/2_litvak.html?mthree=2), Света Литвак ответила на многие вопросы, возникающие при обращении к ее новой книге. В первую очередь это касается заголовка: книга включает в себя несколько сборников, соответственно, при переходе от одного раздела к другому ее название меняется - даже название своей книги Света Литвак ухитрилась сделать многовариантным. Интервью также объясняет появление в книге загадочной фигуры продюсера. Оказывается, Дмитрий Хлебников - поклонник стихов Светы Литвак: он прочел их в Интернете и захотел издать книгой. Публикация стихов именно этого периода также не случайность - по признанию Литвак, после 2000 года ее творчество кардинально меняется, поэтому книга стала итоговой.
При последовательном чтении сразу же обращаешь внимание на то, что Литвак виртуозно владеет формой стиха, сочетая в одной книге и силлабо-тонику, и изощренные авангардные тексты, соединяя в одном лице и традиционалиста, и новатора, успешно работая сразу на двух “фронтах” - пожалуй, для современного литературного процесса это вариант исключительный.
Все рецензенты отмечают поразительное чувство цвета, характерное для поэзии Литвак. “Книга называется” подтверждает это разделом “В нашем садике укромном”, представляющим не просто стихотворения, а картинки в слове, и цикл “Цветы”, завершающий раздел, содержит богатейшую палитру тонов и оттенков.
Еще одно удивительное качество стихов Светы Литвак, не отмеченное, насколько я могу судить, ни одним из рецензентов, - это их музыкальность. Причем не простая предназначенность стихов для исполнения с голоса, а музыкальность внутренняя, имманентно присущая тексту. Многие стихотворения
