— Значит, меня в действительности нет?
Ангел задумался.
— Один древний философ сказал: — Я мыслю, следовательно — я существую! Выходит и ты существуешь.
— Правда? — недоверчиво холодильник остановился, развернувшись к небесному созданию.
— Подумай сам, как тебя может не быть, если ты сам задаешь мне этот вопрос?
— Действительно. Значит, я есть?
— Есть.
— А мое сознание? Откуда оно взялось?
— Этого я не знаю, — искренне ответил ангел.
— Хорошо, допустим, я существую только по тому, что он, — холодильник махнул дверцей сторону комнаты, где спал Василий, — свободный человек и я его ожившая фантазия? Я правильно понимаю?
— Это именно так!
— Но ведь я обладаю собственным сознанием?
— Надо полагать, — согласился Ангел.
— А кто меня наделил им?
— Вероятнее всего он, — ангел скосился в сторону комнаты.
— Выходит, — рассудил SAMSUNG, — что он мой создатель и, следовательно — Бог?
— Я не могу ответить на это ничего.
— Почему же?
— Потому что это уникальный случай и подобного не было никогда. Ты задаешь мне вопросы, которые начинают меня пугать. Я уже и сам не знаю, кто тут создатель, а кто создания. Для меня БОГ один и я исполняю его волю. Чью волю исполняешь ты, и зачем ты появился? я не знаю.
— А что если, — предположил холодильник, — что если ты, тоже лишь чья-то фантазия?
Ангел задумался, заискрился нежно и расправил крылья, впитав проникающий в комнату солнечный свет. На мгновенье повисла странная прозрачная тишина и казалось мир вокруг замер. Белокрылое создание оторвалось от пола, зависло в воздухе и сказало:
— Наверное, я ЕГО фантазия. Или создание. А может это одно и то же? — он пожал плечами, — Я думаю, твое сознание пришло, как и сознание каждого человека из великого ничего. Больше ему неоткуда было взяться. Но это не значит что твой создатель Василий. Хотя ты появился именно потому, что он так захотел.
— Это ты исполнил его волю?
— В этом случае не я.
— А кто?
— Не знаю. И это очень странно. Я, признаться, и не задумывался об этом. Но мне кажется ты, как и все в мире возник по воле божьей! Ведь по воле же божьей свободный человек наделен невероятными возможностями и свободой. У нас высших были лишь предположения относительно могущества свободного человека, но проверить мы этого не могли.
— Почему? — удивился SAMSUNG, — вы могли нарочно выбрать человека и не класть его кирпич сознания в стену.
— Не могли. Я же объяснял. Это наша функция. Жизненная функция! Мы не властны выбирать — класть или не класть! Это так же невозможно, как человеку решать дышать или не дышать, а тебе… тебе… быть холодильником или не быть!
— Но как-то ведь это произошло?
— Да, — согласился ангел, — но как и почему, никто не знает. Это великая загадка.
Оба замолчали и каждый начал думать о чем-то своем. Холодильник встал у стены, размышляя про себя о мироздании и своей в нем роли. Ангел же, став почти прозрачным, впитывал в себя любовь и благоденствие, тонким эфиром струящиеся в пространстве. Ему грустно было осознавать, что с каждым годом, с каждым днем, любви в мире становится все меньше, а благоденствия вообще почти не осталось, а то, что излучается людьми как благоденствие не оно вовсе, а пустой непитательный суррогат. Но зато все больше в мире грубости и насилия, чья энергия разрушительна для тонкого существа ангелов. Но ведь и эта энергия нужна высшим существам — демонам и бесам, которые так же нуждаются в пище? Об этом краешком сознания думал ангел, понимая, что устроено все правильно, но только не сбалансировано. А еще он чувствовал, что не договорил с холодильником, что осталось что-то невысказанное хоть и почти осознанное ими обоими, и еще думалось ангелу, что SAMSUNG — философ.
КРАН
Вера Лисичкина отсев от всей компании поодаль тихо плакала, отвернувшись к прозрачной воде плещущейся о серые бетонные ступени. Возле двери ведущей некогда в отделение милиции, исчезнувшем неизвестно куда вместе со всей Москвой, стоял Богдан Мамедов. Рядом с ним, огородив вора-рецидивиста полукругом, находились Гор, Метатрон и Носфературс. Со стороны могло показаться, что это обыкновенная троица бандитов-рекэтиров, намеревающаяся разделаться с мини-бизнесменом подторговывающем мандаринами на мелкооптовом рынке и не желающем платить, установленную бандитскую таксу. Лицо Мамедова выражало такой испуг, словно ему живописно, во всех подробностях рассказывали о предстоящей экзекуции, включающей в себя не только избиение, но еще и страшные, зверские пытки. На самом деле троица объясняла Богдану, кто он есть такой на самом деле. Вернее кем он был до того как вслед за Носфературсом ушел в отчужденцы.
— Альерфлюаристент или Альтерстент это помощник ангела в нематериальной сфере. Проводник его! Понимаешь? — говорил Метатрон, глядя Мамедову в глаза.
— Нет, — пугливо вжимался в дверь Богдан, — ничего я не понимаю.
— Это как его второе я, как внутренний голос. Только они все же разные личности. Не одно и то же. Вот представь себе компьютер и пользователя перед ним…
— Я в электронике не понимаю, — отмахнулся Богдан.
— Ну, представь хоть что угодно… хоть строительный кран!
— Кран? — Мамедов напрягся и тут же представил себе кран и сидящую в его кабине бывшую свою сожительницу Клавдию. От этого воспоминания по телу уголовника прошел неприятный озноб, а на языке он вдруг ощутил омерзительный кислый привкус, врезавшийся в память навсегда. Богдан поморщился и уточнил, — Какой кран? Высотный?
— Любой. Дело не в этом. Так вот, тот кто краном управляет — Ангел, а Альтерстент это сам кран! Понял?
— Ну понял, в натуре, не тупой — Мамедов кивнул.
— Только он тоже отдельная личность, но связана с ангелом неразрывно, а ангел соответственно с ней. Как сиамские близнецы. Это симбиоз. Неразрывный союз, дающий ангелу способность творить все что угодно. Но отдельно от друг друга ни тот ни другой ничего не могут, они бессильны.
— И чего теперь? — Мамедов боязливо покосился на Нистратова, который снова улыбался ему ласково. Даже чересчур ласково.
— Тебе придется снова стать им! — изрек Метатрон торжественно.
— Нет! Не буду я! — отрезал Богдан, но как-то не уверенно, словно боясь, что сейчас его начнут бить.
— Да ты пойми, — включился в разговор Гор, — если ты этого не сделаешь, все мироустройство рухнет.
— А мне то чего? Пускай рухает! — безответственно противился Богдан.
— Слушай Форгезо, а тебе снов странных никогда не снилось? — поинтересовался Елисей.
— Нет, — соврал он.
— И ты себя никогда не ощущал получеловеком — полурадиоволной?
— Чем? — вздрогнул Мамедов, — Не ощущал я ничего. Я вообще вам не верю!
