решить, стоит ли продолжать разговор. Естественно, способы таких нарушений зависят от ситуации. Не обязательно это должна быть кувалда, иногда даже легкое дуновение ветерка может вывести собеседника из равновесия… или послужить восстановлению последнего.
Другой пример.
В уютной атмосфере дня рождения одна дама в годах без устали говорила о том, что настоящие кавалеры, способные действительно ухаживать за барышней, перевелись. Хорошие времена закончились еще тогда, когда эмансипация только начинала будоражить умы молодых людей. Как жаль, ведь благодаря ей (эмансипации), все джентльмены вымерли.
Услышав это, один молчаливый слушатель с ухмылкой пробурчал себе под нос:
Односторонняя дискуссия переросла в жаркую полемику, другие тоже включились в разговор.
Хорошую нить разговора, хорошие отношения между вами и собеседником легче разрушить, нежели сохранить.
Изменение поведения – результат применения парадоксальных, провоцирующих, раздражающих коммуникативных моделей, посредством которых человек отказывается от своих устоявшихся взглядов в пользу нового, необычного направления мысли.
Свою старую роль он знал – теперь он должен проверить себя в новом амплуа. Таково течение жизни, без обновлений оно непостижимо.
Хотя даже мастеру ораторского искусства иногда приходится резко одернуть собеседника, возможно, чтобы прекратить болтовню.
В «мужском кругу» часто случается, что божественный Дон Жуан возомнит себя Ромео и часами восхваляет свои подвиги и потенцию. Все попытки сменить тему исчезают незамеченными, как вода сквозь песок.
От чванства спасет риторическая провокация:
Не позже чем через две минуты говорун поспешит удалиться, пробормотав какую-нибудь отговорку. При дальнейших встречах вряд ли ему захочется затрагивать тему женщины.
Кстати, подобная реакция на раздражение проявляется и при других простых психологических феноменах – потеря роли не такое уж великое дело. Разумеется, тяжело наблюдать, ничего не делая, как нарушается или даже теряется смысл ролевых отношений. Изначальная модель проста и потому функциональна: наша роль определена действиями, причина которых в ролевых клише, на них мы реагируем поступками и создаем новые причины, определяющие новый образ действий.
Вместо желаемых рекомендаций от терапевта пациент слышит, что его проблему нельзя решить. Продавец вводит в замешательство покупателя тем, что не хочет принимать планируемый контракт. Ролевое понимание нарушено, собеседник оказывается в неожиданной ситуации.
Умно и правильно применять провоцирующую риторику – значит быть понятным, не высказывая свое мнение откровенно.
Часто шутка проливает свет на правду.
Любое преувеличение, воспринимаемое как утрирование, может привести провокацию к цели и заставит человека посмотреть на себя или ситуацию со стороны, что тоже является своего рода рефлектором.
Иногда результат просто неожиданный: наши лучшие умозаключения (обдуманные!) оказываются ошибочными.
«Кто спрашивает, тот ведет!» – гласит основное правило диалектики. Забудьте его на некоторое время, и в виде исключения не задавайте вопросов, чтобы прояснить проблемную ситуацию, а вместо этого используйте откровенные (иронические?) комментарии. В обычном случае выясняется, действительно ли собеседник руководствуется изначальным мотивом или его основная установка – очень осторожно подходить к решению щекотливого (затруднительного) дела.
На презентации нам приятнее услышать: «Скажите, пожалуйста, не могли бы вы, наконец, говорить громче/писать крупнее?!», чем позитивное, но с едва заметной иронией, даже с улыбкой: «Извините, не могли бы вы чуть тише говорить/мельче писать?!»
Желаемое влияние сравнительно понятно, мы хотим:
• довести до чьего-либо сведения желаемый образ действий или мыслей;
• совместить чувства и приспособиться к эмоциям;
• добиться сопротивления и общения;
• достигнуть легких, приветствуемых изменений в отношениях.
Провоцирующие высказывания «бесплатны», на них можно реагировать, хотя никто не обязан это делать. Едва разговор приобретает серьезный характер, провокация происходит автоматически. Провоцируемое вмешательство направлено на нахождение внезапного выхода вместо общепринятого пути.
Часто решение приводит к познанию, сюда же относится тщательный анализ спровоцированных извинений, если речь идет об оправдании.
Пример.
Реакция имеет действие разорвавшейся бомбы.
Давайте представим возникновение протеста, следующего этапа развивающихся коммуникационных отношений:
Сначала говорящий почувствовал нарастающий протест, а затем – облегченный смех. Излюбленный прием блестящего оратора.
Или разберем интервью Франца-Йозефа Штрауса в «Зеркале» (1/1978), представляющего интересы Рудольфа Аугштайна, Эриха Бемэ и Дирка Коха, – образец смены ролевого распределения и одобрения позиции противоположной стороной.
Открытая колкость, обсуждение вербальных упреков и уверток создают сцену «чистой культуры провоцирующего оратора».
…
«Зеркало»:
Штраус:
«Зеркало»:
Штраус:
«Зеркало»:
Штраус:
Шпигель:
Штраус:
«Зеркало»:
Штраус:
