ректором технологического института. Это был талантливый учёный и хороший организатор. Мы давно знали друг друга и я оказывал ему посильную помощь в создании учебного центра пищевой промышленности в нашем городе. Перед моим отъездом в Минск он предлагал мне стать его заместителем, но я тогда, по известным причинам, его предложение отклонил, объяснив свой отказ тем, что каждый должен заниматься своим делом.
Теперь я сам пришёл проситься на работу. Пришёл после позорного изгнания из Минска по указанию самого Машерова. Не каждый руководитель возьмёт на себя смелость взять себе в заместители человека, которого Первый секретарь ЦК обвинил в приписках и назвал конъюнктурщиком и ловкачём. Нужно отдать должное Николаю Михайловичу, у которого хватило мужества принять такое решение.
Правда, он мог рассчитывать на поддержку Прищепчика, но что значил Первый секретарь обкома по сравнению с руководителем Компартии республики? Воле и желанию Машерова в Белоруссии не мог противостоять никто.
Яковлев принял меня очень тепло, посочувствовал моей беде и успокаивал тем, что от этого никто не застрахован. Он заверил, что не сомневается в моей честности и полностью мне доверяет. Были выполнены все формальности, мне вручили ключи от служебного кабинета и на следующий день я должен был приступить к работе. В душе моей была искреняя благодарность Прищепчику и Яковлеву, оказавшими мне поддержку в этот трудный час.
Когда я, прийдя домой, поделился с Анечкой впечатлениями о встрече с Николаем Михайловичем, раздался звонок междугородней телефонной станции. Звонила заместитель Антонова, Коношенко. Она просила прибыть завтра в Москву для решения вопроса о назначении на новую должность. Я поблагодарил за внимание и сообщил, что с завтрашнего дня вступаю в должность заместителя директора проектно- конструкторского института “Минлегпрома”. Любовь Александровна предложила отложить на несколько дней окончательное решение о новой работе до встречи с Сергеем Фёдоровичем, который ждёт меня завтра, в 9 утра.
Я позвонил Яковлеву, рассказал о звонке заместителя министра и попросил отложить на пару дней начало моей работы. Вечерним поездом я выехал в Москву, а к началу рабочего дня уже сидел в приёмной Союзного министра. Антонов был очень участлив и внимателен. Он сказал, что в курсе всего, что произошло, и посоветовал срочно уехать из Белоруссии.
-Они съедят тебя там, - сказал он.
Сергей Фёдорович попросил секретаря связать его с Первым секретарём Тульского обкома партии, а сам стал рассказывать историю генерального директора объединения мясной промышленности, который был недавно освобождён с занимаемой должности Тульским областным Комитетом народного контроля за хищения соцсобственности в крупных размерах, что на самом деле имело место.
Из тона разговора с секретарём обкома я понял, что Антонов с ним в довольно дружеских отношениях и тот охотно соглашается с предложением о моём назначении на вакантную должность. Наверное, об этом уже была предварительная договорённость.
-Мы не позволим так расправляться с нашими кадрами. Здесь Машеров не хозяин. Поезжай в Тулу, ознакомься с предприятиями и городом, посоветуйся с семьёй и принимай решение. Я обещаю, что в обиду тебя не дадим, - сказал министр.
Сергей Фёдорович тепло попрощался и попросил позвонить ему на следующей неделе.
126
Тула находится в двух часах езды от Москвы. Это большой город с населением около семисот тысяч человек. Здесь много крупных предприятий оборонного комплекса и знаменитый на всю Россию оружейный завод. За мужество и стойкость защитников города, преградивших немцам путь к Москве, Туле было присвоено звание “Город - герой”.
Мясокомбинат расположен на окраине города и по мощности значительно превышает Могилёвский. “Родные запахи” я почувствовал уже за несколько автобусных остановок до него.
Когда я назвал свою фамилию главному инженеру, временно исполнявшему обязанности директора, он сказал, что наслышан обо мне и в рекомендациях не нуждается. Ему уже звонила Коношенко и он знал о целях моего визита. Мы осмотрели головное предприятие объединения, побывали на нескольких переферийных мясокомбинатах, меня ознакомили с экономическими показателями и проектами капитального строительства.
Объёмы производства впечатляли, однако показатели производительности труда, себестоимости, прибыли и качества продукции были значительно хуже, чем достигнутые в Могилёве. На более низком уровне были культура производства, техническая оснащённость, уровень механизации и автоматизации технологических процессов. В общем работы здесь предстояло много и нужно было начинать всё с начала. Немаловажное значение при решении вопроса о переезде сюда имело и расстояние до Минска, где жили дети и внуки.
С учётом всего этого я решил пока воздержаться с решением и отказался от поездки в обком для беседы о моём назначении на столь высокую должность.
По возвращению в Могилёв я доложил о предложении Антонова Прищепчику. Виталий Викторович был искренне рад отношению ко мне Союзного министра, но уезжать из Могилёва не советовал.
-Мы Вас знаем, ценим и постараемся во всём Вам помочь, а как к Вам отнесутся на новом месте неизвестно. На это может повлиять и Лагир, который Вас и там найдёт, - резонно заметил секретарь обкома.
Он посоветовал приступать к работе в ПКТИАМе или просить у Антонова другую работу на предприятиях мясомолочной промышленности города.
Анечка и дети тоже склонялись к тому, чтобы остаться в Белоруссии. По их мнению не стоило вновь тратить силы и здоровье, чтобы затем получить благодарность подобно той, что досталась мне здесь.
Я позвонил Сергею Фёдоровичу, поблагодарил его за доверие, доброе отношение и вежливо отказался от предложенной должности.
-В таком случае мы предоставим вам работу в Могилёве, а уходить из отрасли вам ни в коем случае не следует, - заявил Антонов.
Он предложил на выбор две должности: директора желатинового завода и начальника проектно- конструкторского бюро “Союзклейжелатинпрома”. Мне не хотелось возвращаться на хозяйственную работу и я, не раздумывая, согласился на второе предложение.
О своём решении я сообщил Яковлеву, который выразил сожаление, но воспринял мои объяснения с пониманием.
На следующий день состоялась беседа с начальником “Союзклейжелатинпром” Комлевым, который в это время находился в командировке на Могилёвском желатиновом заводе. Ему министр поручил решить все вопросы, связанные с организацией ПКБ и моим назначением.
Александр Павлович много лет проработал в мясной промышленности, был в своё время директором крупного Курганского мясокомбината и хорошо меня знал. Он рад был моему согласию поработать в его ведомстве и заверил, что мне будут созданы все условия для плодотворной работы.
Клеежелатиновая промышленность имела большую потребность в проектной и конструкторской документации. Небольшие ПКБ в Болохово, Тульской области и Олайне, Латвийской ССР не в состоянии были удовлетворить спрос многочисленных клеевых и желатиновых заводов, разбросанных по всей стране. Особую нужду в технической документации имели строящиеся заводы по производству колбасной оболочки “Белкозин”. Это были крупные предприятия, на которых внедрялась новая технология и импортное оборудование.
Для размещения ПКБ Комлев выделил двухэтажное здание бывшего заводоуправления клеевого завода, необходимое оборудование, инвентарь и мебель. Мне было разрешено набрать достаточное количество проектировщиков, конструкторов, технического персонала. Начальник Главка предложил желатиновому заводу передать в моё распоряжение новый автомобиль “Москвич” и ввёл в штат должность шофёра.
