93
Верочке Америка всё больше нравилась. Теперь, когда у нее, наконец, нашлась приличная работа по специальности, она всё более убеждалась в том, что сделала в своё время правильный выбор, уехав из Белоруссии. Наша дочь чувствовала себя здесь хорошо и морально, и материально. Единственное, что сейчас её тяготило, были жилищные условия. После проживания в собственном доме в Баффало (с ним пришлось расстаться, когда нашла работу в Нью-Йорке), она никак не могла привыкнуть к своему апартменту в двухэтажном бараке на окраине Эдисона, заселенном преимущественно эмигрантами из Индии. Беспокоило не только отсутствие языковой общности с соседями, многочасовые поездки на работу и даже не тараканы, с которыми нужно было вести настоящую войну. Ей приходилось тратить треть своей зарплаты на жильё. Кроме этого не устраивала средняя школа, где Анечке предстояло учиться с нового учебного года.
Сейчас, когда их общий семейный доход заметно возрос, они с Володей могли позволить себе купить отдельный дом или собственную квартиру. Человеку издавна присуще желание стать владельцем собственной крыши над головой, чтобы маленькую частицу огромного мира назвать своей собственностью. В Америке, больше чем в любой другой стране, это желание осуществимо. Иметь своё роскошное жильё всегда являлось частью Великой американской мечты. Теперь, когда страна переживала самый высокий за последние 30 лет подъём, для большинства семей среднего достатка появились реальные шансы для её воплощения. Для этого вовсе не нужно владеть суммой, равной стоимости дома. Здесь можно стать домовладельцем и за чужие деньги. Их охотно предоставляет банк в виде займа - моргиджа. После определённого первоначального взноса покупатель обязан ежемесячно выплачивать свой долг. Обычно эти платежи длятся довольно долго, до тридцати лет. Приходится платить и проценты за пользование ссудой. В случае неуплаты в определённый срок можно лишиться дома, но в общем это удобная форма вложения денег и приобретения недвижимости. Многие видят в этом практический смысл. Кроме создания максимальных житейских удобств, в этом находят наилучший способ инвестирования денег, воплощая их не в рискованную покупку новых акций, а вкладывая сбережения в элитарное жильё. В этом есть и какой-то резон самопоощрения: мы хорошо потрудились и заслуживаем для себя лучшего жилья.
Конечно, степень роскоши зависит от возможностей. Богатые люди стремятся к экстравагантности. Они стали предпочитать мрамор и другие дорогие материалы в архитектурном оформлении зданий, домашние театры, гаражи на три автомобиля. Популярность получили комнаты для воздушных ванн, бильярдные, гимнастические залы, ванные в каждой спальне. Наблюдается рост спроса на дома-люкс. В Америке самым массовым становится «верхний класс». Уже около 10-ти миллионов семей получают доходы более чем 100 тысяч долларов в год. Их количество за последнее десятилетие возросло почти вдвое. Они имеют возможность строить не жилища-приюты, а дома, удовлетворяющие всем запросам современного человека.
В Нью-Йорке, где работала Верочка, в то время строилось особенно много дорогого жилья. На Манхеттен Бич, например, в парковой прибрежной зоне возводились односемейные дома-дворцы с окнами на океан, бассейнами, многоместными гаражами и зелёнными лужайками, стоимость которых превышает миллион долларов. Цены на дома здесь росли в среднем на 15-20% в год.
В районе Брайтон Бич, на берегу океана, в те годы возводился живописный показательный жилой комплекс «Ошеан». В многоэтажных домах размещались роскошные квартиры-люкс с прекрасным видом на океан, а окружаюшие их строения оригинальной архитектуры предназначались для развлечений и досуга. Начальные цены на такие апартаменты в прибрежных зданиях начинались с 400 тыс. долларов и доходили до миллиона с лишним для больших пентхаузов. Среди покупателей немало было «русских» иммигрантов.
По своему доходу семья Верочки ничего подобного себе позволить не могла. Они с Володей должны были тщательно планировать свой бюджет. Семья - это экономическая ячейка общества, которая имеет свой определённый доход, затраты, сбережения и долги. При этом доход должен непременно превышать расход. Эта простая истина была им хорошо известна. Увлекаться большими кредитами очень опасно.
Не по карману им была даже самая скромная «трёхбедрумная» квартира в Нью-Йорке. Она не вписывалась в их бюджет. Зато в окрестностях, в часе езды от города они вполне могли приобрести приличный дом или квартиру. Так они и поступили, когда купили сравнительно хороший кондоминиум в Бриджвотере -живописном районе штата Нью-Джерси.
По своим удобствам всё здесь было на порядок выше чем в их доме в Баффало. На первом этаже - гостиная с камином, уютная столовая, спальня для хозяев с ванной и «джакузи», просторная кухня, напичканная всевозможными встроенными устройствами, прачечная и гараж. На верхнем этаже размещались спальные комнаты и офис, а в бейсменте - домашний кинотеатр, музыкальный центр, устройства для централизованного кондиционирования воздуха и очистки воды.
Переселение семьи Верочки в новый дом стало важным событием в их иммигрантской жизни и доставило всем нам много радости. Мы приняли деятельное участие в этом мероприятии, которое завершилось к началу нового учебного года. Больше всех ликовала Анечка, которая пошла в девятый класс одной из лучших школ штата Нью-Джерси.
94
Все эти годы мы как бы вновь возвращались в своё детство. Начали учиться с первого класса. Регулярно посещали созданную при «Русском клубе» школу, которая не прекратила своего существования и после его развала. Здесь ещё какое-то время работала Kathy Krotty - учительница от Бога и прекрасной души человек. Никогда не забуду её невероятное терпение в стремлении помочь нам «разговориться» по- английски. Она могла повторять трудную тему по десять раз, «разжёвывать» каждое слово, лишь бы мы что-то освоили и запомнили. На её уроках был образцовый порядок. Все её внимательно слушали и очень старались.
Со времени ликвидации «Русского клуба» нам стало недоставать возможности общения. И не только по-английски. Школа в какой то мере возмещала этот дефицит. Большинство студентов отличались высоким уровнем культуры. Среди нас были инженеры и врачи, юристы и педагоги. Некоторые имели учёные степени и почётные звания. Между нами завязались неформальные, дружеские отношения, формировался нужный круг общения. За этим, почти так же как за английским, приходили мы сюда. В общем в школу мы ходили с удовольствием.
Титанический труд и старания Kathy принесли определённые результаты. Мы научились читать и даже, худо ли - хорошо ли писать под её диктовку. Овладели всеми формами глагола и почти безошибочно стали пользоваться каверзными английскими предлогами. Единственное, что никак не удавалось - отважиться заговорить по-английски.
Любимая учительница сочувствовала нам и очень старалась в этом помочь, понимала психологическое состояние своих пожилых учеников, отличавшихся высоким уровнем образования, но плохо воспринимавших незнакомые слова чужой для них речи. Она устраивала в классе диспуты на актуальные темы: как снять квартиру, как разговаривать с лендлордом, как заказать что-то по телефону, как объясниться с врачом. Мы получали обширную житейскую информацию, пытались беседовать на бытовую тематику, но язык «брался» очень туго.
Со временем на её уроках нам стало казаться, что дело сдвинулось с мёртвой точки. Мы стали в той или иной мере объясняться по-английски, начали понимать сугубо американский юмор, как-то воспринимать американскую идиому, к месту употреблять нужное слово.
Kathy добивалась, чтобы мы научились думать по-английски, а не пытались буквально переводить с русского прежде чем что-нибудь сказать. При ней мы уже кое-что говорили, рассказывали и даже спрашивали. А это ведь особое искусство -задавать вопросы по-английски.
Может быть чудо-учительница в конце концов и заставила бы нас заговорить, если бы её не свалила коварная и неизлечимая болезнь. Она надолго слегла в больницу и всё реже возвращалась к своей
