5. Революция: прогресс и альтернативы
«Когда из этих пустяков возникнет система понятий и ценностей, человек уже сам станет пленником того, что, являясь, по сути, совершенно случайным собранием всякой всячины, представляется ему высшей необходимостью». (С. Лем. Культура, как ошибка).
Технологические ценности имеют предельно прагматичное обоснование: «нажми на кнопку — получишь результат». Этот результат можно проверить на опыте, применить в хозяйственной практике и получить удовлетворение человеческих потребностей. Если есть альтернативные технологические ценности (например, велосипед и вертолет), можно сравнить их возможности и применять в одном случае — одно, в другом — другое. Можно сравнить два велосипеда и выбрать, тот у которого объективно лучше характеристики.
Создание новых моделей с характеристики лучшие, чем у старых, называется «прогресс».
В системе гуманитарных ценностях ничего этого нет. Они не прогрессируют, а считаются «вечными». Они не обоснованы ничем, кроме «традиции» (т. е. декларируемой древности, которая считается синонимом качества). Древние племена закрепляли случайные причуды вождей в форме обычаев, мифов и табу. Одни племена стали прокалывать носы, срезать кожу с гениталий или подпиливать зубы, другие — оттягивать уши или губы, третьи — втыкать перья в волосы или закрывать тряпками какие-то части тела. Жителям с детства внушали: поступать надо так, а иначе — неприлично. В языке возникали позитивные и негативные обороты речи. На базе обычаев, мифов и табу, «подправленных» в пользу правителей, строились «вечные» моральные нормы. База сегодняшних «европейских ценностей» — это наследие тупых ближневосточных скотоводов, живших 3000 лет назад.
В XX веке появилось достаточно свободомыслящих людей, чтобы задать вопрос: может, хватит этого абсурда? Столпы общества закричали: что вы, не трогайте, иначе все рухнет!
«Столпы» не желает ездить на телеге, запряженной ослами (как было принято 3000 лет назад), все они норовят пользоваться современным автомобилем. Когда же речь заходит о такой же комфортабельной замене в гуманитарной сфере, они кричат о «подрыве основ».
5.1. Нужны ли гуманитарные ценности?
Конечно, нужны (об этом уже говорилось), но совсем те гуманитарные ценности, которые называют «иудео-христианскими» или «традиционными». Если считать, что объективного критерия качества гуманитарных ценностей нет (а «столпы» настаивают, что его нет), то критерий выбора — необременительность. «Иудео-христианские» ценности (в любой форме — ортодоксальной, протестантской, социалистической) крайне обременительны. Они нагружают человека имущественным и статусным фетишизмом, сексуальными комплексами, параноидным чувством вины и унижения перед социальными фантомами. Они требуют соблюдения исключительно неудобных и вредных для здоровья правил. Они искажают прагматическое знание априорным вздором о «дуализме материи и духа». Они, непригодны для модернизации — это уже никуда не годится. Их следовало бы заменить на любые (подчеркиваю — любые) другие, по принципу минимализма. Хоть заимствовать у таитян (благо, все описано у Хейердала). Но может, объективный критерий все же есть?
5.2. Есть ли объективный критерий?
Собственно, чем плохи критерии минимализма и возможности модернизации? Если гуманитарные ценности призваны обеспечивать социальную ответственность, там, где она не регулируется писаным правом, и взаимопонимание, там, где оно выходит за рамки простой экономики обмена, то этими функциями они и должны быть ограничены. Все остальное — просто лишнее, а значит — вредное, поскольку мешает своими предписаниями и запретами работе чисто прагматических ценностных систем, обеспечивающих научно-технический прогресс в гуманитарном смысле (т. е. повышение уровня и качества жизни).
Возражение против этого критерия с позиций «традиционные ценности создали нашу технически развитую цивилизацию» не принимается — объективной связи между иудео-христианскими ценностями и техническим развитием не обнаружено. Возражение «традиционные ценности сохраняют социальную стабильность» — тоже не принимаются, уж чего у нашей цивилизации нет, так это стабильности. Социальные катаклизмы в ней происходят каждые четверть века. То ли дело общество эскимосов, стабильное уже много веков — но там и прогресса нет, так что не надо гнаться за избыточной стабильностью.
Критерий в общих чертах найден (а детализацией критерия гуманитарных ценностей не стоит заниматься, это — не математика, здесь лишняя точность неуместна). Что дальше?
5.3. Технология гуманитарных ценностей
Мы нечувствительно перешили от проблемы новой гуманитарной ориентации технологий и анализа гуманитарных ценностей к проблеме конструирования гуманитарных ценностей по тем же правилам, по которым конструируются материальные технологии. Это вполне естественно: ведь если гуманитарные ценности — социальное благо, то и создавать их надо по тем же правилам, по которым создаются все прочие потребительские блага.
Такой подход выглядит необычно, поскольку мы привыкли, что гуманитарные ценности как бы даны априори, а не являются продуктом технологии. Именно в этой привычке к априорности и содержится проблема. Мы знаем, что гуманитарные ценности возникли исторически, как искусственный продукт, психологически это сложно принять. Нам с детства вдолбили, что они «вечные», а не сделанные. Эта иллюзия мешает поступить с иудео-христианскими архаизмами «по законам революционной целесообразности».
С другой стороны, задача упрощается тем, что эта система ценностей уже не может жестко защищаться институтами власти — 150 лет революций и политических кризисов основательно поломали этим институтам клыки и когти. Нам надо пробивать в архаичной системе ценностей бреши везде, где она слаба: отрицать ее в социальных отношениях, не давать школе дрессировать в ее духе наших детей, и в любой ситуации предлагать альтернативные ценности — минималистские, гибкие и удобные для потребителей.
Только после замены архаичных гуманитарных ценностей на новые конструкции, соответствующие жизненным запросам потребителей, общество, как система, будет способно принимать адекватные решения. Привести общество к такому состоянию, на мой взгляд — очень достойная гуманитарная цель.
Глава 4
Top–utopia. Функция социальной мечты
