Потухшими глазами он огляделся по сторонам, пытаясь настроиться на философски-стоический лад, но зрелище уродливого тела мертвой гориллы не особенно успокаивало. Длинные шерстинки безжизненно шевелились на ветру. Под ними блеснуло что-то медное. Украшения? Кобурн дополз до бездыханного тела, запустил руку в шерсть и обнаружил застежку-«молнию», идущую от подбородка существа до его паха.
Его лицо просияло – он догадался. Подняв голову, он увидел скачущий по скалам авангард погони. Зеленокожие бежали впереди. У Кобурна было не больше минуты. Он расстегнул «молнию» на теле гориллы, сорвал с ее лица звериную маску и обнаружил внутри мертвого инопланетянина – такого же лысого и зеленокожего, как остальные. Шерстистый покров оказался маскировочно-защитным костюмом для нелегальных прогулок по Земле.
Подвывая от возбуждения и страха, Кобурн вытряхнул инопланетянина из его кокона. Крики преследователей, заметивших его действия, стали тревожнее. Еще миг – схватят. Кобурн влез в мешковатую шкуру, натянул на голову шлем с обезьяньей маской и, не застегивая «молнии», нырнул в ворота как раз в тот момент, когда сильная зеленая рука попыталась ухватить его за шерсть на спине.
Ветер Гималаев, невероятно колючий и холодный, ворвался в распахнутую обезьянью шкуру. Кобурн неловко застегнул костюм руками в перчатках и поспешил ретироваться от ворот, которые с этой стороны представляли собой два обычных черных столба. Дул свирепый ветер, на неровном склоне было почти невозможно удержать равновесие, но убраться подальше было просто необходимо. Инопланетяне в костюмах, более неповоротливые, чем их одетые по-летнему собратья, еще не подоспели к воротам, но очень скоро они всем скопом ринутся ему вдогонку.
Кобурн побрел сквозь слепящие снежные вихри. Минут через десять он почувствовал, что ушел от погони, спустя час стал абсолютно уверен, что больше никогда не увидит зеленокожих инопланетян. Правда, он начал подозревать, что вообще больше никогда никого не увидит. То был Эверест, грозный царь Гималаев, вокруг бесновались торжествующие стихии, а у Кобурна не было ни снаряжения, ни знаний, чтобы найти дорогу к людям.
Он упрямо переставлял ноги, стараясь по возможности двигаться под гору и надеясь только на прочность отопительной системы костюма. Однако постепенно он начал выдыхаться. Он все чаще оступался и, упав, уже не торопился вставать. В конце концов дальнейшее продвижение стало бессмысленным. Кобурн сел на камень и стал ждать, пока снег заметет его с головой, и следа не оставив от его жалкого, бесплодного существования. Он отрешенно приготовился погрузиться в вечный покой…
Не прошло и тридцати секунд вечного покоя, как сверху на него внезапно опустилась грубо сплетенная сеть. Его швырнуло на снег.
Кобурн с испуганным криком попытался высвободиться, но жесткие веревки еще крепче впились в его руки и ноги. Он понял, что все же попался в руки инопланетян, и на этот раз его живым не отпустят. Импровизируя ругательства на галалингве, он отчаянно пытался встать на ноги, чтобы умереть стоя, как подобает мужчине, но сокрушительный удар по основанию черепа не позволил Кобурну осуществить даже это скромное желание. Погружаясь во тьму, он успел заметить, что атакующие были одеты в обычные земные горнолыжные костюмы…
О последующем временном отрезке Кобурн мало что помнил. Большую его часть он был без сознания, но иногда, полуочнувшись, понимал, что сеть с ним волокут по снегу Когда к нему вернулся дар речи, он попытался было запротестовать, но обнаружил, что рот обезьяньей маски намертво захлопнулся, и сказать что-либо членораздельно просто невозможно. Кобурн сдался и, откинувшись на спину, сосредоточил все усилия на том, чтобы уворачиваться от острых камней, в изобилии попадавшихся на дороге. Несколько минут спустя отряд остановился. Один из присутствующих откинул забрало своего лыжного шлема.
– Один есть! – крикнул он по-английски кому-то, кто был невидим Кобурну. – Мы поймали йети!
– Вот здорово! – отозвался женский голос.
Кобурн возмутился, что его считают животным и соответственно с ним обращаются, но при звуке этого голоса позабыл обо всем. Он сел и стал отчаянно дергать за язычок «молнии».
Женщина опустилась на колени перед ним.
– Мой йети, – выдохнула она. – Мой собственный йети!…
Кобурн, наконец-то справившись с «молнией», сорвал с головы свою обезьянью маску.
– Эрика, – произнес он. – Моя собственная Эрика!
– Бог ты мой, – пробормотала она изумленно. Потом ее лицо расплылось в лучезарной улыбке, над которой не был властен даже холод: – Ах ты мой глупыш, ах ты мое чудо! А я ведь вправду поверила, что ты удрал в космос и позабыл обо мне.
– Ничего подобного, – ответил он, потянувшись к ней.
– Подожди, здесь не место. – Она помогла Кобурну подняться на ноги. – Надо доставить тебя под крышу, а то еще замерзнешь. И ты нам объяснишь, как так вышло, что ты пустился догонять мою экспедицию в обезьяньем наряде. Не сомневаюсь, у тебя уже заготовлена какая-нибудь невероятная история.
Кобурн обнял ее за талию:
– Постараюсь что-нибудь придумать.
The Giaconda’s Caper
Перевод с англ. O В.А. Вебера, 2003.
В то январское утро в мою контору вошла пепельная блондинка.
– Вы Фил Декстер, частный телепат? – спросила она, положив передо мной плоскую коробку.
– А что написано на двери, крошка?
Она холодно улыбнулась.
– «Эластичные корсеты Глоссопа».
– Я прибью этого бумагомараку! – прорычал я. – Он обещал сменить вывеску еще на прошлой неделе. Я сижу в этой конуре уже два месяца…
– Мистер Декстер, – прервала меня блондинка, – вы не будете возражать, если мы отвлечемся от ваших проблем и займемся моими? – Она начала развязывать веревку.
– Отнюдь. – Я придал лицу серьезное выражение. – Чем я могу вам помочь, мисс…
– Кэрол Колвин. – Она нахмурилась. – Я полагала, телепаты и так знают, о чем пойдет речь.
– Телепатия – особый дар, недоступный простым смертным, – подтвердил я и пустился в долгие объяснения, но Кэрол, похоже, меня не слушала, продолжая заниматься коробкой.
Наконец она сняла крышку и достала из нее старинный, написанный маслом портрет.
– Что вы можете сказать об этой картине? – последовал вопрос.
– Хорошая копия «Моны Лизы», – ответил я. – Очень приличная имитация, но… – Я замолчал, прислушиваясь шестому чувству.
От картины веяло стариной, написали ее никак не меньше пятисот лет тому назад, и передо мной возникли странные образы: красивый мужчина с бородкой, в средневековом на ряде, заросшие густыми лесами холмы, бронзовые скульптуры, кривые улочки древних городов. А за всем этом угадывалось какое-то темное помещение и возведенное в нем круглое деревянное сооружение, по-видимому, часть большой машины.
Кэрол с интересом следила за выражением моего лица.
Неужели не копия? Я глубоко вздохнул.
– Мисс Колвин, я на девяносто процентов убежден, что картину написал сам Леонардо да Винчи.
– То есть это «Мона Лиза»?
– Ну… да.
– Но это невозможно, не так ли?
– Сейчас мы это проверим. – Я нажал клавишу компьютера. – «Мона Лиза» находится в парижском Лувре?
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– Недостаточно информации?
– Недостаточно денег. Пока вы не внесете плату за последние три недели, база данных для вас
