Пять поэм

Ты недуги цели, хворым снадобья ты раздавай,
Чтоб вести ты достоин был небом дарованный край.

Будь горячим в любви, лютой злостью не будь полоненным.
Словно солнце и месяц, ко всем ты пребудь благосклонным.

Кто добро совершит, будь он мал или будь он велик,
Тот увидит добра на него обратившийся лик.

От указа творца небеса не отступят ни шагу:
Воздадут они злу, воздадут они каждому благу.

Проявляй послушанье, греха избегай, чтоб не быть
В посрамленье глубоком и скорбно прощенья просить.

Наши дни — лишь мгновенье; вот наше великое знанье.
Ты пребудь в послушанье. Превыше всего послушанье.

Оправданья не надо, не этого ждут от тебя.
Не безделья, в слова разодетого, ждут от тебя.

Если каждое дело свершалось бы с помощью слова,
То дела Низами достигали бы звездного крова.

Речь третья — о свойстве мира

О хаджа горделивый, хотя бы на краткие дни
Людям благо подай, рукавом ты над миром взмахни!

Будь не горем для всех, а блаженством живительным, коим
Утешают скорбящих. Отрадою будь и покоем.

Все в великом вниманье, и ты все величье души
На служение бедным направить, хаджа, поспеши.

Соломоново царство ты ищешь напрасно: пропало.
Царство есть, но ведь знаешь: царя Соломона не стало.

Вспомни брачный покой, что украсила пышно Азра,
Где влюбленный Вамик пировать с ней хотел до утра.

Только брачный покой, только кубки остались златые.
А Азра и Вамик — погребли их пределы чужие.

Хоть немало столетий над миром проплыло, мы зрим,—
Он такой же, как был; ни на волос не стал он другим.

Как и древле, земля нам враждебна. И все год из года
Нас карает палач — многозвездный простор небосвода.

С миром злобным дружить разве следует смертным сынам?
Он всегда изменял. Разве он не изменит и нам?

Прахом станет живущий на этом безрадостном прахе.
Прах не помнит о всех, на его распростершихся плахе.

Облик живших скрывается в зелени каждой листвы.
Пядь любая земли — некий след венценосной главы.

Нашу юность благую мы отдали миру. За что же
Нам он старость дает и ведет нас на смертное ложе?

Ведь всегда молодым оставался прославленный Сам,
Хоть склонял свои взоры он к сына седым волосам.[102]

Синий купол бегущий свой круг совершает за кругом,
В вечном споре с тобою, твоим быть не хочет он другом.

То он в светоча мира мгновенно тебя обратит,
То в горшечника глину надменно тебя обратит.