Русская поэзия начала ХХ века (Дооктябрьский период)

Зачем променяли вы ребра скал,
И шепоты вещей пещеры,
И ропоты моря у гордых скал,
И пламенноликие сферы —

На тесную башню над городом мглы?
Со мной, — на родные уступы!..»
И клекчет Сивилла: «Зачем орлы
Садятся, где будут трупы?»

Медный всадник

В этой призрачной Пальмире[99],
В этом мареве полярном,
О, пребудь с поэтом в мире,
Ты, над взморьем светозарным

Мне являвшаяся дивной
Ариадной, с кубком рьяным,[100]
С флейтой буйно-заунывной
Иль с узывчивым тимпаном, —

Там, где в гроздьях, там, где в гимнах
Рдеют Вакховы экстазы…
В тусклый час, как в тучах дымных
Тлеют мутные топазы.

Закружись стихийной пляской
С предзакатным листопадом
И под сумеречной маской
Пой, подобная менадам!

В желто-серой рысьей шкуре,
Увенчавшись хвоей ельной,
Вихревейной взвейся бурей,
Взвейся вьюгой огнехмельной!..

Ты стоишь, на грудь склоняя
Лик духовный, лик страдальный,
Обрывая и роняя
В тень и мглу рукой печальной

Лепестки прощальной розы, —
И в туманные волокна,
Как сквозь ангельские слезы,
Просквозили розой окна —

И потухли… Все смесилось,
Погасилось в волнах сизых…[101]
Вот — и ты преобразилась
Медленно… В убогих ризах

Мнишься ты в ночи Сивиллой…
Что, седая, ты бормочешь?
Ты грозишь ли мне могилой?
Или миру смерть пророчишь?

Приложила перст молчанья
Ты к устам, — и я, сквозь шепот,
Слышу медного скаканья
Заглушенный тяжкий топот…[102]

Замирая, кликом бледным
Кличу я: «Мне страшно, дева,
В этом мороке победном
Медно-скачущего Гнева…»

А Сивилла: «Чу, как тупо
Ударяет медь о плиты…
То о трупы, трупы, трупы
Спотыкаются копыта…»

Песни из лабиринта