Они поднялись на третий этаж и под любопытными взглядами сотрудников прошли через приемную в кабинет начальника управления.
Через полчаса Сергей пригласил к себе первого из ожидавших его людей. В комнате находился и Храмов, он сидел в стороне, у окна.
В дверь вошел высокий, представительный мужчина в расстегнутом пальто на меху. В одной руке он держал большой портфель, в другой котиковую шапку «москвичку». Лоб его блестел от пота, бритое полное лицо раскраснелось — человеку было жарко.
— Присаживайтесь, — обратился к нему Сергей.
— Мне, товарищ, некогда присаживаться, — наставительно ответил тот, опускаясь на стул. — Мне давно уже надо быть на работе. И меня тоже ждут люди, и тоже…
— Придется мне перед вами извиниться, — Сергей обезоруживающе улыбнулся. — А вам перед ними. Я вас задержу совсем недолго.
— Вы меня уже задержали, — не так воинственно, скорее, обиженно проворчал тот. — Так в чем все-таки дело?
— Дело на первый взгляд в пустяке. На первый взгляд, — подчеркнул Сергей. — Скажите, это ваш паспорт?
Человек с интересом взял протянутый ему паспорт и, еще не раскрыв его, сказал:
— Безусловно, мой. Нашли, значит?
— Да. Не скажете, при каких обстоятельствах вы с ним расстались?
— При самых грустных, — человек усмехнулся. — Даже проститься не успел. Короче, украли. Но я же об этом написал в заявлении.
— Хотелось бы выяснить кое-какие подробности. Например, где его у вас украли, не помните?
— Почти наверняка в троллейбусе. Там очень подозрительный тип рядом терся.
— А какой он из себя, не припомните? — Сергей мельком взглянул на невозмутимо курившего Храмова.
— Ну какой… — задумчиво повторил мужчина. — Я так не помню, только очень подозрительный.
— Может быть, помните, как он был одет?
— Гм… как одет? Да как все, в общем.
— В синем пальто?
— Нет, нет. Только не в синем. В черном. И… не в пальто, я сейчас вспомнил. Да, да. В телогрейке.
— В шляпе был?
— Ну что вы! Такой, знаете, треух, что ли. И лицо опухшее, угреватое. А глаза черные, воровские, все бегали. Я еще подумал: «Определенно жулик».
— Худой, низенький?
— Ну нет, — мужчина покачал головой. — Повыше меня будет. Знаете, связываться опасно. Такой все может…
Сергей незаметно покосился на Храмова, и тот так же незаметно кивнул головой.
— А скажите, — снова спросил Сергей, — если вы его встретите, то узнаете?
— М-м… пожалуй…
— Ну, спасибо, товарищ Афанасьев, — сказал Сергей, вставая. — И еще раз извините за беспокойство. Больше мы вас не задерживаем. Справку о том, что вы у нас задержались, наверное, давать не надо? — он улыбнулся.
— Да уж, справки приносят мне, — солидно кивнул головой тот. — Разве что для супруги.
Когда Афанасьев вышел из кабинета, снисходительно пожав руку Сергею и кивнув Храмову, Сергей весело спросил:
— Ну, что скажете, Николай Степанович?
— Похоже на Сеньку Коклюшного, товарищ подполковник.
— Вы меня только по имени называйте, хорошо? — попросил Сергей и уже деловито спросил: — А метод?
— Его. С бритвой работает.
— Та-ак. Ну что ж, давайте следующего.
Следующей оказалась полная, энергичная старуха с розовым, без единой морщинки лицом. Сергей не успел даже пригласить ее сесть, она начала говорить с порога, напористо и сердито:
— Это что же выходит, он хулиганит, а меня в милицию? Это по какому праву, по какому указу, а? Управы, думаете, не найду? Я найду, я куда хошь пойду! Меня не остановишь! Ты не улыбайся, не улыбайся! Меня этим не возьмешь! Машка небось, кобыла, написала? Так я тоже писать грамотная!..
Сергей удивленно посмотрел на Храмова, взглядом спрашивая его, откуда взялась эта старуха, если второй паспорт тоже принадлежит мужчине.
Храмов невозмутимо — казалось, он вообще не умел улыбаться — сказал:
— У нее украли. Мужнин. При себе носит оба, свой и его.
Сергей усмехнулся и уже с интересом посмотрел на старуху.
— Чего, чего? — не расслышала та. — Чего я украла, бесстыжие твои глаза? Да я…
— Мамаша, вы бы сели.
— А что мне сидеть? Делов у меня по горло, чтобы рассиживаться. Да еще в милиции. Возьму сейчас да и пойду! И не остановишь…
Успокоилась она не скоро. А когда наконец поняла, зачем ее вызвали, негодование сменилось острым любопытством.
— А мой-то паспорт тоже нашли или только его?
— Пока только вашего мужа, — ответил Сергей, совершенно непроизвольно вздохнув. — Не помните, где у вас их украли?
— Погоди, погоди, — возразила старуха, напряженно что-то соображая. — Значит, так. Половину штрафа вернуть придется.
— То есть как? — не понял Сергей.
— А так. По десять рублей с меня взяли за потерю? Взяли. А он нашелся! — Она торжествующе оглядела обоих мужчин. — А второй найдется, и вторую десятку вернете. Беспременно. Закона такого нету, чтобы, значит, брать штраф, раз нашлось. Я жаловаться буду. Я куда хошь пойду! Меня…
— Стой, мать, стой. Эк тебя несет, ей-богу! — досадливо воскликнул Сергей. — Да скажи ты мне, где у тебя их украли?
— Где украли? В продовольственном украли, в мясном отделе. Серафима с нашего дома без очереди полезла, ну я шуметь начала, а она давай…
— Погоди, мать. А кто украл, не заметила?
— Да если бы я заметила, разве он, окаянный, ушел бы? Да я бы его…
— А почему он? Может, она?
— Не-е. Один только мужик среди нас терся. Он и есть.
— А какой из себя?
— Да нешто я на него смотрела? Я на Серафиму смотрела, она же, как танк, лезла. Ее нешто остановишь?
— Ну, и как он вытащил-то их?
— А вот так и вытащил. Бритвой сумочку внизу — чик! Как он меня-то еще не полоснул, окаянный. Когда я крик подняла, он уже у двери был.
— Худой такой?
— Какой худой! Здоровущий. Бык племенной, одним словом. И морда, между прочим, в прыщах. Тьфу!
— А если покажем, узнаете?
— Да я ему все глаза выцарапаю! Ты не гляди, что я такая скромная. Система у меня ужас какая нервная.
Выпроводить старуху и при этом остаться еще с нею в наилучших отношениях стоило немало трудов. Когда она наконец ушла, Сергей, отдуваясь, сказал Храмову:
