«лендровера» и с профессиональной сноровкой ощупав с головы до ног. Илларион хотел сказать, что боится щекотки, но не стал: кто-нибудь сгоряча мог дать по шее, и тогда торжественная встреча неизбежно была бы омрачена безобразной дракой. Учитывая масштабы встречи, Забродов опасался, что, если он начнет драться, его просто пристрелят похоже, парни были настроены весьма серьезно и ожидали от него всяких фокусов.
Закончив обыск, омоновцы расступились. Илларион обернулся и оказался лицом к лицу с майором Гранкиным.
— Что это за цирк, майор? — резко спросил он. — Я же сказал вам, что приеду. Зачем было валять дурака на виду у всего дома? Мне здесь еще жить да жить, между прочим.
— Это не цирк, — так же резко ответил Гранкин, — Существует определенный порядок, которому я должен следовать при задержании особо опасного преступника, и я ему следую. А насчет соседей не волнуйтесь. Вряд ли вы с ними скоро увидитесь.
— М-да, — сказал Илларион, обводя взглядом ряды окон. Почти во всех окнах торчали заинтересованные лица: суббота, все сидели по домам и были рады бесплатному представлению. — Особо опасного, говорите? Все то же солнце ходит надо мной, но и оно не блещет новизной, — грустно процитировал он.
— Что? — не понял майор.
— Не «что», а «кто». Это Шекспир. Классику надо знать, майор. Иногда это оказывается полезным. Можно спросить, из-за чего горит сыр-бор? Что происходит?
— Происходит арест по обвинению в убийстве писателя Игоря Старкова. Хотите посмотреть на ордер?
— Старков убит?! Тогда ясно, почему вы пришли ко мне…
— Вот именно. Так предъявить вам ордер?
— А то как же. Сами говорите — процедура. Хотя должен вам сказать, что вы глубоко заблуждаетесь.
— Вот, читайте, — Гранкин протянул ему ордер. — А насчет того, заблуждаюсь я или нет, мы поговорим в другом месте.
— Поговорим… Тут написано: обыск. Надеюсь, ваши люди еще не высадили дверь? Возьмите ключи. Вот эти от квартиры, а эти от машины. И поаккуратнее с книгами, пожалуйста. Уверяю вас, они тут ни при чем.
— Не беспокойтесь.
— Да уж, не беспокойтесь… Ну, куда садиться?
Его усадили в «Волгу», и автомобиль, фыркнув выхлопной трубой, вырулил через узкое жерло арки на Малую Грузинскую.
Разговор продолжился в тесном кабинете, стены которого были оклеены выцветшими обоями, а на окне красовалось сомнительное украшение в виде частой решетки.
— Присаживайтесь, — не поднимая головы от бумаг, сказал майор Гранкин, когда Иллариона ввели в кабинет. — Можете курить.
Илларион вынул из предложенной пачки сигарету, повертел в пальцах и положил на стол.
— Спасибо.
— Что так? — продолжая быстро писать, спросил Гранкин. — Учтите, в камере вам курить не дадут.
— Яд, мудрецом предложенный, возьми, из рук же дурака не принимай бальзама, — заявил Илларион.
— Дурак — это, надо понимать, я? — уточнил майор.
— Кто вас знает. Но ведете вы себя соответственно.
— Со-от-вет-ствен-но, — по слогам повторил майор, поставил жирную точку в отчете, который писал, и отодвинул его в сторону. — Ну, ладно. Посмотрим, такой ли я дурак, как вам кажется. Итак, что вы делали сегодня ночью?
— По ночам я обычно сплю.
— Это обычно, А сегодня ночью что вы делали?
— Спал. Подтвердить этого никто не может, так что поехали дальше.
— Хорошо… А во сколько, если не секрет, вы легли?
— Не секрет. Я лег в половине двенадцатого — плюс-минус десять минут. Вернулся из казино и лег спать. Кстати, это может подтвердить мой сосед по площадке. Когда я поднимался к себе, он как раз шел навстречу с мусорным ведром.
— Ничего подобного, — сказал майор. — Ваш сосед утверждает, что не видел вас с самого утра.
— Он что, обалдел? — опешил Илларион. — Может быть, это не тот?
— Тот, тот. Шинкарев Сергей Дмитриевич.
«Вот оно что, — подумал Илларион. — Сволочь ты, однако, Сергей Дмитриевич Шинкарев. Решил, значит, избавиться от соперника… Ибо сказано: не возжелай жены ближнего своего, иначе будет тебе дальняя дорога и долгий приют в казенном доме…» Он так огорчился, что пропустил следующий вопрос Гранкина.
— Простите, что вы сказали? — переспросил он.
— Я спрашиваю, что вы делали а казино?
— И даже не спрашиваете, в каком. Вы же отлично знаете, что я был на презентации этой книги Старкова, как бишь ее… «Спецназ в локальных войнах», вот. Соседка пригласила, жена этого самого Шинкарева, Алла Петровна. Кстати, я хотел бы попросить вас об очной ставке с Шинкаревым. Он беззастенчиво врет, и я хочу узнать, почему он это делает.
— Будет вам очная ставка. Только не забывайте, что вы не следователь, а как раз наоборот. Расскажите подробно, что произошло между вами и Старковым на презентации.
— Ну, дословно я вам, конечно, рассказать не смогу… В общем, книга у него вышла дрянная, причем заведомо дрянная, потому что писал он ее ради денег и совершенно не зная материала. Вы можете в этом сами убедиться. Думаю, даже ваших знаний хватит на то, чтобы во всем разобраться. Короче говоря, я ему так и сказал… причем, заметьте, он сам ко мне подошел. Мы поспорили… крепко поспорили, не скрою. Он даже немножечко вспылил.
— А вы?
— А я извинился и ушел.
— И все?
— В общем, да.
— А в частности? Что вы скажете на это?
Майор жестом фокусника выдернул откуда-то из-под стола две газеты и протянул Иллариону.
Газеты были свежие и сложены таким образом, что Забродову сразу бросился в глаза заголовок: «Известный писатель неадекватно реагирует на критику». Другая газета кричала: «Мордобой на презентации!» Илларион наскоро пробежал глазами обе статьи и брезгливо отодвинул от себя газеты.
— Эта писанина сродни книге Старкова. И вообще, раньше все было как-то не так: сначала проводилось следствие, а потом его результаты либо попадали, либо не попадали в газеты. А теперь, я вижу, все наоборот. Не так все было, дорогой товарищ майор. Совсем не так.
— Не товарищ, а гражданин, — поправил его Гранкин. — Не так, говорите? А как?
— Он догнал меня и пытался ударить. Ну, выпил человек лишнего, да и я был, признаться довольно резок… даже жуликом, помнится, его обозвал. Он замахнулся, я его блокировал… просто поймал за руку и придержал. Потом он ушел. А потом налетели эти два юных наглеца — охотники за сенсациями. Тут я, честно говоря, немного сплоховал. В общем, я их нечаянно уронил.
Смокинг порвал… да вы его, наверное, видели.
— Видел. Что было дальше?
— Дальше не было ничего интересного. Я поехал домой, пожелал соседу доброй ночи и, лег, спать, потому что утром собрался на рыбалку.
— Врете, — сказал майор. — Я вам расскажу, что было дальше. Старков задел вашу профессиональную гордость… честь мундира, так сказать. Он оскорбил вас и ударил. Или пытался ударить,
