Чужин Игорь Анатольевич
Странник (Книга первая)
Молодой сисадмин попадает в другой мир. Книга закончена. Пытаюсь издать.
Пролог.
Зорг открыл глаза, зевнул и потянулся всем своим двухметровым, покрытым жгутами могучих мышц, бесхвостым телом. Из разинутой пасти зверя, торчали два саблевидных клыка, каждый размером с хороший кинжал, по которым на землю стекала слюна. Между клыками извивался раздвоенный, как у змеи, полуметровый язык. Кончиком языка зорг ловил запахи ночного леса, выискивая между ними запах добычи. Голод, урчащий в животе, гнал зверя на охоту. Зорг подошел к стволу огромного, уходящего в черноту ночного неба, дереву, выгнул спину и стал точить об него когти передних лап. Во все стороны летели обломки коры и куски дерева, вырванные острыми как бритва когтями. Зорг отошел от дерева и двумя мощными прыжками взобрался на скалу, нависающую над его логовом. Перед глазами хозяина, раскинулись его владения. Неширокая горная долина, по дну которой извивался узкий ручей, была покрыта вековыми деревьями. Из-за туч выглянула луна, осветив долину мертвенным светом. Из груди зорга вырвался вой, леденящий кровь любого живого существа в долине. Хозяин долины предупредил своих подданных, что вышел на охоту.
Движение на берегу ручья, привлекло внимание зорга. Он высунул раздвоенный язык в направлении замеченного движения, и начал ощупывать им влажный ночной воздух. Слабый порыв ветра принес сладковатый вкус свежей крови. Раненая добыча, понял зверь. Охота будет легкой. Гибкое тело могучего хищника, скользнуло со скалы и растворилось в темноте леса. Зорг бесшумно двигался вверх по течению ручья к месту будущей засады, огибая добычу по дуге с наветренной стороны. Обогнав добычу, он взобрался в нишу на скале, нависавшей над руслом ручья. Ниша была прикрыта листьями лиан, обвивавших скалу, и представляла собой идеальное место для засады. Добыча показалась из-за поворота ручья, ее вид несколько озадачил зверя. Добыча передвигалась на двух задних лапах, немного припадая на одну из них. Незнакомое зоргу существо в одной из передних лап, держало странный слегка светящийся в темноте изогнутый предмет, а в другой что-то завернутое в кусок шкуры. Зорг решил пропустить существо мимо засады и напасть со спины. Но этому плану не суждено было сбыться. Внезапно шерсть на теле зверя встала дыбом, из горла непроизвольно вырвалось хриплое шипение. Зорг узнал существо. Существо не было добычей, оно было самым страшным кровным врагом хозяина долины. В воспаленном мозгу зверя, во всем своем ужасе встала картина десятилетней давности, когда он, будучи еще маленьким щенком, был буквально раздавлен спасшим тогда его страхом. Два таких же, как это существа, в трех шагах от него, спрятавшегося в кустах, сдирали шкуру с еще живой матери зорга. Ужас и ненависть бросили его в отчаянном прыжке на врага.
Воин, наконец, вошел в ритм бега по каменистому дну неглубокого ручья, текущего по дну долины. Боль в раненой ноге отступила, но заставляла прихрамывать, оберегая ногу от дальнейших повреждений. Погоню за собой он не чувствовал уже почти сутки. До берега моря оставалось недалеко, а там его ждали друзья и спасение. Раз- два, раз-два, убаюкивая, отдавался ритм бега в голове воина.
- Нет расслабляться нельзя, - подумал Ингар, так звали воина.
Он встряхнул головой и погрузился в ауру окружающего его мира, выискивая в ней ледяное дуновение опасности и дыхание находящейся поблизости чужой жизни. Опасность, Ингар почувствовал за мгновение до нападения.
Тело зверя летело в грудь врага как из катапульты. Рефлексы дикого зверя природа довела до совершенства. Когти правой лапы зорг выпустил заранее, чтобы в полете одним ударом выпустить врагу кишки, а остальные лапы готовились смягчить приземление после прыжка. Зорг нанес удар, который должен был распороть врага от левой ключицы до паха и промахнулся. Еще в полете, не смотря на промах, зверь сгруппировался и развернул тело на сто восемьдесят градусов, чтобы, приземлившись сразу с разворота атаковать врага. Лапы зорга мягко спружинили, принимая на себя вес могучего тела и одновременно набирая энергию для нового прыжка. Прыжок и чудовищная боль, выдираемых из тела внутренностей, убила зорга еще в полете.
Время для воина толчком замедлило свое движение. Это зорг, узнал летящего ему в грудь зверя, Ингар. Падая на спину, он увернулся от смертельного удара правой передней лапой, одновременно вспарывая саблей живот, пролетающего над ним зорга. Переворачиваясь на грудь и отталкиваясь от земли руками, чтобы снова встать в оборонительную позицию, Ингар увидел, как вывалившиеся внутренности зверя по инерции пролетели вперед, по направлению прыжка, и зацепились за корягу, торчащую из ручья. Зверь, развернув свое тело еще в воздухе и приземлившись на все четыре лапы, прыгнул снова, выдирая из себя зацепившиеся за корягу внутренности. Зорг упал к ногам человека уже мертвым. Вырванные из тела зверя кишки, уносило вместе с кровавой пеной вниз по течению ручья.
Ингар медленно сполз спиной по скользкому боку валуна на землю. Пошел откат, так было всегда после того, как он растягивал ход времени. Все тело налилось свинцом, сердце бухало в груди, с трудом проталкивая кровь по сосудам. Трюк с растягиванием времени, проделанный только на одних внутренних ресурсах израненного тела, обошелся для воина дорого. Он почувствовал, что открылась рана на ноге и как вместе с вытекающей из нее кровью, уходит из тела жизнь. Ингар крепко до скрипа сжал зубы, нельзя сдаваться, нужно из последних сил бороться за жизнь. Несколько раз, глубоко вздохнув, он снова погрузился в ауру леса. В мозгу медленно проявлялась энергетическая картина окружающего мира. По стволам деревьев, от корней до каждой веточки плавно двигались светло-зеленые энергетические потоки. В ручье голубыми искорками плыли ауры рыбок. В кронах деревьев красными сполохами передвигались ауры белок, вниз по течению ручья были видны ауры кабаньего выводка, пришедшего на водопой. Высоко над головой Ингара небо было покрыто сетью потоков энергии. Одни из потоков энергии, выглядели как широкие и ярко белые ленты. Другие потоки были едва различимыми и имели оттенки разных цветов радуги. Но ему вся эта красота в небе была недоступна. Внутренним взглядом он ощупывал окружающее пространство в поисках слабого энергетического потока красного или желтого цвета. Слава Богу, мысленно перекрестился Ингар, за его спиной в тридцати шагах вверх по течению ручья, из расщелины в скале выбивался слабый, бледно-желтый поток энергии. Поток пересекал ручей примерно на высоте груди и исчезал в скалах на противоположной стороне ручья. Нужно остановить кровь, подумал Ингар, иначе не доползти. Ослабевшими руками, он затянул покрепче узел повязки на ране, и с трудом перевернувшись на грудь, встал на четвереньки. До расщелины, откуда начинался энергетический поток, Ингар добрался на трясущихся ногах, весь, покрытый холодным липким потом. Отдышавшись, он сел оперевшись спиной на скалу и закрыл глаза. Внутренний взгляд воина нашел место, где лучик энергии выбивался из скалы и поднял левую руку, пропуская энергию через нее. Теперь необходимо было войти в резонанс с потоком. Поток энергии был слабым, и поэтому в резонанс войти удалось легко. Ингар увидел, что энергия, дойдя до его руки, стала по ней вливаться в его тело, наполняя уже опустевшие и поэтому почти погасшие энергетические сосуды тела. Его сознание управляло этим потоком, направляя энергию на заживление раны и поднимая жизненный тонус мышц и внутренних органов. В таком состоянии человек находился часа полтора.
- Пора подниматься, - дал команду, своему онемевшему телу, воин.
Ингар открыл глаза и встал на ноги. Медленно размяв мышцы затекшего тела, он направился к валуну, возле которого выронил саблю и сверток. Слава Богу, все было на месте. Воткнув саблю острием в землю, воин внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного он не заметил. Затем развязав повязку на ноге, Ингар осмотрел рану. Рана закрылась, но не затянулась.
- На одной энергетической подпитке далеко не уедешь, нужна биологическая еда, лучше всего мясо, но где его взять вот вопрос? - подумал воин.
На охоту времени не было, да и охотиться только с саблей, было бы глупо. Взгляд Ингара упал на тело мертвого зверя. Зорг добыча шикарная, но не съедобная. Он знал, что очень высоко ценились: шкура, когти, клыки, череп и особенно печень зорга, но мясо считалось несъедобным.
