— Интересно, куда же это?
— Получить деньги, о которых ты говорил. Ты же знаешь, что мне они необходимы.
Альвар улыбнулся.
— Деньги получить не так-то просто. Вот мы пройдемся не спеша да поразмыслим, как и что…
Исав, не дослушав, сжал кулаки и угрожающе двинулся к Жильцони. Тот небрежно сунул руку в карман, и Исав тут же остановился, схватившись за затылок и охнув от боли.
— Опять? — участливо спросил Альвар. Исав что-то промычал в ответ.
Театр отыскали быстро.
Старинное здание, стесненное надменными гигантами, пыталось сохранить остатки самоуверенности. Но бронзовые львы, лежащие у входа, давным-давно сникли, казалось, в выражении их морд сквозила печаль.
Хотя до начала спектакля было больше часа, билеты они достали с превеликим трудом, заплатив за них втридорога. Это удивило Альвара: он считал, что если за пятнадцать лет театр и не умер окончательно, то находится на грани отмирания. А тут аншлаг и толпа театралов, осаждающая вход.
Исава ничто не удивляло. Стоя в сторонке, он флегматично наблюдал, как хозяин в поте лица добывает билеты.
Здесь нужно признаться, что Абор Исав впервые в жизни ступал под священные своды театра. Он вообще относился к искусству скептически, считая его пустой и вредной забавой. Исключение Исав делал только для балета, но наблюдал его лишь по телевизору.
И сейчас он спокойно ожидал начала представления, не испытал никакого волнения, когда занавес поднялся.
Что касается Жильцони, то он тоже плохо следил за действием. Его больше интересовали актрисы. Как угадать, которая из них Лили Шарло? Картина сменяла картину. Разгневанные космические волки плясали огненную джигу. Раненная на охоте антилопа красиво умирала, роняя натуральные слезы.
И вдруг… Это было похоже на чудо. На сцену вышла королева. Неся невесомое тело, она приблизилась к своим клевретам, и те замерли, устремив на нее взгляды. Каждое движение женщины было исполнено непередаваемой грации.
Лилась музыка, но ее рождал не оркестр, нет, а завораживающие пируэты танцовщицы.
Чтобы проверить свое впечатление, Жильцони покосился на соседей.
Старичок в смокинге, сидевший слева, смотрел в бинокль и таял от удовольствия.
Даже Исав, и тот утратил обычную сонливость, и глаза его приобрели осмысленное выражение.
Жильцони преодолел сильнейшее искушение сжать биопередатчик и привести помощника в чувство, точнее в бесчувствие. Если он не сделал этого, то не из человеколюбия, а единственно потому, что боялся, как бы Абор не нарушил очарования минуты: в последнее время он переносил свои приступы особенно болезненно.
— Кто это? — почти беззвучно прошептал Жильцони, коснувшись губами розового уха старичка. Тот с негодованием отшатнулся, затем развернул программку, лежащую на коленях, и ткнул пальцем в короткую строку.
— прочел взволнованный Жильцони.
Когда на сцене появилась королева Эридана, остальные персонажи для зрителей перестали существовать.
Жильцони поддался общему гипнозу — он следил только за Лили. И что ж тут в конце концов странного, что ей, королеве, подвластны новейшие разделы физики? Наверно, она обладает способностью все, что происходит вокруг, схватывать налету. В таком случае и тайны микромира для нее открытая книга.
Быть может, она и не подозревает о своем божественном даре — что из того? Это даже лучше — с тем большей легкостью поделится она с Альваром своими открытиями. А не захочет… Альвар пощупал в кармане пачку сигарет, пропитанных цеоном.
По окончании спектакля Жильцони оставил Исава у входа. Он решил, что разговор с первой из избранниц длинного Бига должен происходить тет-а-тет.
За кулисами пахло пылью. Жильцони пробирался узкими коридорами, разглядывая таблички на дверях.
Похоже, коллеги Лили Шарло относились к ней несколько иначе, чем восторженная публика. На вопрос Жильцони, как разыскать примадонну, две балерины молча переглянулись и хихикнули, а мужчина в униформе, указавший Альвару дорогу, недоуменно посмотрел на него и хотел, видимо, что-то сказать, но только махнул рукой.
У заветной двери Альвар постоял немного, переводя дух, и тихонько постучал. Никто не ответил. Постучал еще раз, погромче — с тем же успехом.
— Входите так, — посоветовала пробегавшая мимо балерина.
Жильцони толкнул дверь и вошел.
Королева сидела вполоборота у зеркала, снимая грим.
— Добрый вечер, — сказал Альвар.
Лили ничего не ответила, только улыбнулась, разглядывая в зеркало гостя.
— Надеюсь, вы простите меня за вторжение… — Альвар притворил дверь и сделал несколько шагов.
Лили продолжала молчать.
— Я взял на себя смелость от имени всех ваших поклонников и поклонниц…
Королева продолжала молча улыбаться, только улыбка у нее стала, какой-то жалкой. «Словно в дурном сне. Не понимает она меня, что ли?» мелькнуло у Жильцони.
Неожиданно Лили жестом, исполненным той же грации, что и каждое ее движение, показала на свои уши. «Она не слышит, глухая, — догадался Альвар. — Но в таком случае, как же она, танцуя, улавливает ритм музыки?» Жильцони подошел к балерине и поклонился.
Лили показала рукой на свободный стул.
Каждый жест ее был естествен. Не в этом ли заключался секрет успеха Лили Шарло?
«И впрямь королева, — подумал Жильцони. — Глухая королева, которая сейчас, сама того не ведая, навеки осчастливит одного из своих подданных».
Альвар достал блокнот и карандаш и четко вывел на первой странице:
Лили тихо повторила:
— Игрой?
— Вам нравится, честно?
Жильцони энергично закивал, радуясь, что они нашли наконец-то общий язык.
— Всем нравится, как я танцую, — тихо сказала Лили, — кроме одного человека.
— Кто же это?
— Я.
— Вы?
— Мне порой кажется, что я совсем не умею танцевать. Во всяком случае, что я могла бы танцевать гораздо лучше. И сознание этого доставляет мне боль…
Лили потрогала лежащий перед ней букет роскошных роз; улыбнулась своим мыслям.
— Зато когда мне удается станцевать так, как я хочу… это блаженство, — произнесла она.
Жильцони вертел в руках блокнот.
— Я не знаю ничего, кроме танцев.
Жильцони взялся было за пачку сигарет и опустил ее. Он почувствовал, что Лили говорит правду.
