— Ты что, первоходок?
— Да, две недели как из учебки… А как вы догадались? — растянул рот в глупой улыбке рядовой.
— Где ж вас таких берут-то? — горестно вздохнул Петр Семеныч. — Доложи начальнику лагеря подполковнику Алексееву, что прибыл Министр…
— Всамделишный министр? — выпучил глаза солдатик, суетливо пытаясь застегнуть верхнюю пуговицу. — Министр чего? Как доложить?
— Мать вашу, да просто доложи! — выходя из себя, рявкнул Петр Семеныч.
Надо признать, что рев получился у него убедительный — солдатика как ветром сдуло! Вскоре ворота поползли в сторону, видимо Хозяин распорядился пропустить гостей на территорию лагеря. Паша уверенно загнал «Крузак» за ворота и заглушил двигатель. Давешний субтильный солдатик на этот раз без лишних вопросов проводил «высоких» гостей до самого кабинета Хозяина. Возле дверей Хозяина солдатик неуклюже «взял под козырек» и удалился, по-старчески шаркая не по размеру подобранными сапогами. Петр Семеныч, не утруждая себя условными стуками, распахнул дверь кабинета и решительно шагнул внутрь.
— Здравствуй, Владислав Борисович! — бодро поздоровался Министр с Хозяином Барановского лагеря.
— И тебе не бедствовать, Петр Семеныч! — радушно улыбаясь, ответно расшаркался подполковник.
— А я и не бедствую, — Мистерчук по-хозяйски развалился в одном из кресел. Хилое китайское офисное кресло жалобно скрипнуло под его тучной задницей.
— Вижу, вижу! Ряху-то какую наел! Хоть прикуривай! А ведь был не толще, чем я!
— Да уж, на твоей баланде не шибко-то… Сам-то, как был шкилетом…
— Ну, не скажи, Петр Семеныч, годы-то бегут!
— А помнишь, как ты меня гонял? — неожиданно спросил Министр. — В БУРе почти месяц продержал!
— А ты мне после этого БУРа чуть бунт не устроил! — подхватил Алексеев.
— Эх, было времечко! — расчувствовался Петр Семеныч. — Где мои семнадцать лет? Ладно, ностальгировать после будем, если маза пойдет. Что у вас здесь твориться?
В двух словах подполковник обрисовал Министру сложившуюся ситуацию.
— Трупы можно посмотреть? — поинтересовался Петр Семеныч.
— Можно. Но если хочешь, могу фотки показать, — предложил Алексеев. — Я ранки на цифровую камеру сфотал и на компьютер скинул.
— Давай посмотрим твои художества. Точно он! — едва взглянув на увеличенное изображение ранки, заявил Министр.
— Кто он? Кто? — не выдержал подполковник.
— Вампир! — огорошил Хозяина Министр.
— … - сдавленно выдохнул Алексеев. — Хватит шутки шутить, Петр Семеныч! Мы же образованные люди и живем не в средние века! Подумать только, обычный вампир! А мы-то тут голову ломаем…
— Ну, вампир не совсем обычный, — невозмутимо заметил Министр. — И знаешь, подполковник, у нас хоть и не средние века, но чертовщины, уж поверь мне на слово, хватает! Спорить мне с тобой не с руки — сам все увидишь…
— Что увижу?
— Не что, а кого! Кстати, мне нужны помощники. А твоих бравых вояк мне подключать к этому делу как-то не хочется. Во избежание, так сказать, слухов и нечаянных смертей…
— Каких еще смертей? — опешил подполковник.
— А ты что думаешь, вампир нам позволит вот так, запросто, его завалить? Раскинет лапки: давайте, мол, глушите меня осиновыми кольями? Нет, батенька, придется попотеть!
— Петр Семеныч, если бы я не знал тебя как серьезного человека, — признался подполковник, — приказал бы гнать в три шеи…
— Не веришь, значит? — покачал головой Мистерчук. — Полюбопытствуй, — он протянул Алексееву красную гербовую корочку.
— Внештатный сотрудник 16 отдела ФСБ? Это ты-то, Министр, сотрудник? Это ты что, ссучился? Масть поменял?
— Дурак, ты, Владислав Борисович! Не быть тебе генералом! Хватит об этом, — он выдернул документ из рук Хозяина. — Увидишь все сам! У тебя в БУРе кто-нибудь чалится?
— Нет.
— Отлично. Там мы его и скрутим! Зови Скруджа. Нужно обсудить с ним кое-какие детали…
Близился вечер. В этот предзакатный час Роман чувствовал себя несколько уставшим — подходило время исконного вампирского сна. Закаты и рассветы… Черт! Он дорого бы дал, чтобы хоть часок провести в каком-нибудь темном склепе. Поближе к земле и подальше от этой мелкой суетности людишек. Он поправил истощившуюся магическую оболочку, защищающую его организм от смертоносных солнечных лучей. Благо, силы были! Вчера он не удержался от соблазна и засосал сразу троих…
«Нужно быть осторожнее!» — решил он.
По лагерю уже поползли слухи. И хотя судьба самых забитых этого маленького лагерного социума — опущенных, или петухов — мало волновало основную массу мужиков и блатных, на будущее стоило поостеречься. Но дневная жизнь требовала от вампира расхода сил, а силы можно было пополнить лишь одним способом…
— Замкнутый круг, доннерветер! — сквозь стиснутые зубы выругался Роман.
— Ты чего там шипишь, братская чувырла? — к Истомину вразвалочку подошел Васька Гриб, один из безбашенных торпед Скруджа.
Близость к авторитету, несносный характер и природная наглость — весь этот коктейль составлял гремучую смесь — связываться с Грибом не осмеливались даже блатные. А уж простые арестанты предпочитали обходить отмороженного Васю за километр. Для Васи Гриба порезать человека — все равно, что таракана раздавить. И сегодня Гриб был явно чем-то не доволен.
— Ты че, оглох, пряник? — Гриб толкнул слегка оцепеневшего в преддверии заката Романа в грудь.
— А? — очнулся Истомин. — Тебе чего, Гриб?
— Мне? — делано удивился блатной. — Мне-то ништяк… А вот тебя, фраерок, чего-то в последнее время к петушиным баракам тянет. Если подружку себе завел, так это еще туды-сюды… Но люди базарют, шо ты ручкаешься с чушкарями! И если так — то мы тебе быстро прописку в шестой барак устроим…
— Это что, предъява? — как можно спокойнее произнес Роман.
— Да не дорос ты еще, сявка, до серьезных предъяв! — презрительно сплюнул ему под ноги Гриб. — Первоходок, а туда же! Правда, бродяги?
Приблатненная часть барака довольно заржала, выражая таким образом одобрение действиям Гриба. Жизнь в лагере однообразна, и старые арестанты всегда рады хоть какому-то разнообразию. А сейчас здесь, на их глазах, разворачивалось увлекательнейшее представление. И не факт, что отмороженный на всю голову матерый рецидивист Гриб выйдет победителем из противостояния с зеленым первоходком. Несколько месяцев назад Шваба уже пытались прижать подручные бывшего лагерного заправилы Мажора. Шваб тогда показал себя супербойцом: поломал и искалечил почти всю блатную команду. И не известно, чем бы закончилась эта история, если откидывающегося со дня на день Мажора не сменил на посту смотрящего пришедший одним этапом со Швабом Скрудж. Искалеченных бойцов Мажора раскидали по больничкам, а после выздоровления этапировали в другие лагеря. Помощники Скруджу были не нужны, он пришел в лагерь со своей кодлой. Шваба за драку законопатили на месяц в карцер. В этом мрачном, полуподвальном сыром каменном мешке вампир чувствовал себя как на комфортабельном курорте. По выходу из БУРа проблем с новым смотрящим у Романа не возникло. Наоборот: Скрудж оценил боевые навыки Шваба, решив сделать из него очередную торпеду, подобную Васе Грибу.
— Ну что, чушкан, — продолжал наезжать Гриб, — язык в жопу засунул? Так там ему самое место! Может, и у меня полижешь?
