и пребывает в собственной сути — в душе. Своя суть и суть воспринимаемого объекта для йогина одно и то же. Исследуя самого себя, он приходит к заключению, что объекты не меняются, но он сам создает кажущиеся изменения в них. Он учится постигать вещи без предубеждения, осознавая, что они существуют сами по себе и не зависят от того, кто и как их познает. Ясный, чистый ум йогина видит объекты такими, какие они есть — обособленными и посему не оставляющими впечатлений. Свободный от предубеждений, йогин избавляется от кармы.
Чит и читта (универсальное и индивидуальное сознание) Неизменный созерцатель (чит) суть Господин сознания. Он вечен, неизменен и озарен собственным светом. Созерцатель может быть одновременно и субъектом, и объектом. Он видит каждое изменение, происходящее в уме, разуме и сознании, и осознает, что они являются его порождениями и в состоянии запятнать его, пока живы авидья и асмита.
Созерцатель суть семя, а сознание — росток. Ум — это стебель, а врит-ти, колебания или мыслительные волны —листья, которые через ум и единое сознание связаны с семенем.
Сознание и его ветви — разум, ум и мысль — становятся объектами для созерцателя. Сами по себе — без сознания — эти ветви не существуют, а сознание не существует без созерцателя. Оно заимствует свет у созерцателя и распространяется по направлению к разуму, уму и мысли. Поскольку сознание не обладает собственным светом, оно не может быть одновременно и субъектом, и объектом. Оно является познаваемым объектом для созерцателя, подобно тому, как вещи и явления внешнего мира являются познаваемыми объектами для него.
Чит (созерцатель, душа, космическое сознание) есть пассивный, всеведущий наблюдатель. Читта же (сотворенное, «проросшее» сознание) активна, она поддается впечатлениям и, будучи напрямую связана с внешним миром, с легкостью вовлекается в него. Однако, проанализировав читту, мы можем установить над ней контроль и привести ее в состояние неподвижности. В этом случае ее, словно магнитом, притянет ее же собственный источник — чит, которому она и уподобится. Поэтому для реализовавшегося йогина чит и читта суть одно. Вся трудность в том, что для обычного человека созерцателем выступает «проросшее» сознание, которое на самом деле лишь притворяется им. Изучая читту, мы начинаем понимать, что она не в состоянии излучать собственный свет, а потому целиком и полностью зависит от своего источника — созерцателя. Пока мы это не поймем, сознание будет оставаться призмой, искажающей восприятие. Как только читта сольется с созерцателем, она превратится в превосходный отражатель и одновременно станет отражением, отражающим чистоту — душа, отражающая душу.
Таким образом, мы видим, что читта может устремляться в двух противоположных направлениях — вовне, к своей матери, к пракрити, и внутрь — к отцу, к пуруше. Задача йоги в том, чтобы сообщить нам окончательную цель читты, которая заключается в движении по второму пути — в движении от внешнего мира к душе. Однако йога не только формулирует для нас цель — она дает в наше распоряжение средства ее достижения. Тот, кто обретает свою душу, становится Йогешварой (Господом йоги) и Йогираджой, Царем среди йогинов.
Предостережение Патанджали предостерегает, что даже возвышенные йогины не застрахованы от падения. Даже если между читом и читтой достигнуто единство, невнимательность, небрежность и гордыня могут вернуть себе утраченные позиции и образовать раскол в сознании. Потеря концентрации может возродить старые мысли и привычки, которые нарушат гармонию кайвалъи.
Если это произойдет, йогину следует возобновить процесс очищения, осуществляя его с тем же рвением, с каким садхаки, находящиеся на ранних ступенях развития, пытаются покорить страдания в более грубой их форме.
Духовный свет, не знающий печали Пребывая в кайвалье, Йогешвара зрит добродетель, которая струится из самого его сердца. Это дхарма мегха самадхи — дождевое облако добродетели и справедливости. Это словосочетание состоит из двух дополняющих друг друга корней — дхарма, что означает долг, и мегха — облако. Облако двояко: оно может затмить солнечный свет, а может пролиться дождем и прояснить тем самым небо. Если единство читты и созерцателя нарушается, сознание начинает тянуть своего хозяина к земным усладам (бхога). Если же этого не происходит, ученик познает кайвалью. Благодаря йогической дисциплине сознание наделяется добродетелью, позволяя человеку становиться и оставаться йогином, джнянином, бхактаном и паравайрагином.
Тому, кто стал Йогешварой, чуждо действие и его реакция. Такой человек освободился от пут природы и кармы. Ничто в его сознании не в состоянии вызывать следствия. Его слова и поступки чисты, а посему не могут привязать его к природе. Когда заканчивается масло, лампа гаснет. Так и в йогине: когда желания теряют свою силу, лампа ума тускнеет и гаснет сама собой. Отсюда рождается бесконечная мудрость, которая не знает преград на своем пути.
Знание, получаемое посредством чувств, ума и интеллекта, незначительно по сравнению со знанием, которое мы обретаем, когда зрим созерцателя. Это и есть настоящее интуитивное знание.
Когда тучи рассеиваются, небо проясняется, и мы вновь чувствуем свет и тепло солнечных лучей. И разве нужен иной, искусственный свет, если сияет солнце? Когда душа озаряется, мы перестаем нуждаться в отраженном свете сознания.
Реализовавшийся йогин освобождается от власти природы и ее качеств, которые перестают оказывать на него свое влияние. Наоборот, не нарушая и не омрачая истинную славу Йогешвары, они начинают преданно служить и всячески содействовать ему. Такой йогин постигает последовательность времени и его связь с природой. Он увенчан мудростью и пребывает в вечном «Сейчас». Вечное «Сейчас» Божественно, поэтому йогин обретает Божественность. Все цели его жизни достигнуты. Он стал критартханом, осуществившейся душой. Он один и единственен. Он познает истинную свободу и пребывает в блаженстве. Он единственен и совершенен. Это кайвалья.
Патанджали начинает Йога-сутры со слова атха, «теперь». Заканчивая свой трактат, он говорит ити, что значит «это все». Это все — нет ничего за пределами поиска души.
