Губитель гипотез, в общем. На капустнике студент один под меня вырядился, корону напялил и доску на грудь: «Король отрицательного результата». Вот как!
— А что вас здесь огорчает?
— Сначала — только то, что отрицательный результат неэффектно как-то выглядит. Представьте: за открытие кварков и Нобелевскую не жалко. А за закрытие? Опыт же, между прочим, один, только результат разный.
— И из-за этого вы хотите бросить физику?
— Не хочу. И не из-за этого. Но вот представьте, звонит мне Хишмэн из Оксфорда…
— Ого!
— Слышали, значит. Звонит, извиняется ужасно и просит его опыта последнего не повторять. Суеверный он, мол.
Я от души рассмеялся.
— Ну, вам я настроения не подниму, но мне-то вы его подняли, Виктор. Вот Хишмэн-то, а?
— Не смейтесь. Рановато. Видите ли, я ему не сказал, но уже поставил один эксперимент. К его опыту он прямого отношения не имел, да и начат был года на три раньше…
Виктор встал с кресла, повернулся ко мне спиной, подошел к окну и глухо сказал:
— Я не стал проверять эксперимент Либермана по изменению гравитационной постоянной. Я очень сомневался в его результатах, но проверять их не стал.
— И?..
— Держится. Проверяли Либермана. Другие. Подтверждали.
— Так и вы бы подтвердили.
— Наверно. Но мой эксперимент был поставлен строго. Я взял три крупных открытия и отложил проверку на пять лет. Перед выездом сюда я проверил два из трех — кроме эффекта Либермана.
Теперь уже и я вскочил на ноги:
— Неужели? Не может быть!
— Может. Их тоже до меня проверяли и повторяли. А я — закрыл.
— Но ведь бывают… — я копался в складах памяти, пытаясь найти какое-нибудь объяснение, но нашел только аналогию. — Виктор! Бывает так. В «Известиях» читал лет пять назад. Две группы ученых спорили о каких-то, не помню уже каких, свойствах кристаллов. Одна группа эти свойства находила, другая нет. Лет десять спорили. А потом и первая группа тоже перестала находить. А раньше опыты вроде бы не менее чистые были. Да что вы расстраиваетесь! Не с одним вами. А положительные результаты — будут. Знаете, у вас получается совсем как в стихотворении Тютчева «Колумб»:
— У меня, видите ли, наоборот. — Виктор вернулся в кресло, крутил в руке полупустой стакан, смотрел сквозь вино на лампу, холодная зеленоватая жидкость переливалась голубым и фиолетовым. — Совсем наоборот. Марк Твен сказал: «Удивляются, что Колумб открыл Америку. Однако было бы еще удивительнее, если бы ее не оказалось на месте». Удивительнее!
— Подойдите к этому по-другому. Английское «Wonderful» можно перевести и как «удивительно» и как «замечательно». «Замечательно, что Колумб открыл Америку, но было бы еще замечательнее, если бы ее не оказалось на месте».
— Замечательнее?! — он поставил стакан на стол, расплескивая остатки вина. — Я топлю материки, я Колумб наоборот.
— Ну и ну! — я не мог не засмеяться. — Так вы и вправду решили, что это зависит от вас?
— Я говорил вам уже, что ходил к психиатрам. Они считают меня нормальным.
— А вы считаете, что от вас зависят свойства мира?
— Я был обязан создать не противоречащее фактам объяснение. У меня получилось примерно вот что… Как бы объяснить, чтобы вы это поняли…
— Спасибо.
— А! Оставьте обиды. Представьте себе… Нет, не так. Человек осознает природу, правильно? И открывает ее законы.
— Но они существуют и до открытия.
— Да. Но в неоформленном виде… Атомное ядро… Его можно себе представить твердым телом, жидкостью, газом. Есть разные модели — для разных случаев. Какое оно на самом деле? А законы природы… Ученый заставляет природу формулировать их. И только.
— Ого! Только? Значит, при Птоломее Солнце вращалось вокруг Земли?
— Что же, с точки зрения достаточно общей теории, это и сегодня правильно.
— А когда Эйнштейн придумал теорию относительности и все штучки с пространством — временем, — я говорил медленно, весело придумывая новые варианты, во мне почти иссяк интерес к Виктору, оказавшемуся всего-навсего остряком, но не к его чрезвычайно занимательной шутке… — Нет, вы только представьте себе, как Вселенная скрипит и корчится, принимая требования маленького Альберта! Впрочем, Коперник тоже устроил хороший кавардак в местных масштабах.
— Я знал, что это смешно. Но вы не знаете, как это грустно.
Я присмотрелся к нему. Ей-ей, он действительно не шутил.
— Что же тут грустного?
— Я — Колумб наоборот. Того, что я ищу, не оказывается.
— Но ведь открыть, что чего-то нет…
— Да, я знаю, что это называется открытием. Но сейчас дело не в ценности результата. Я должен поставить опыт над собой, а не над материей. Психиатры… Хочу узнать, правы ли они.
— И?..
— Я должен попытаться «закрыть» что-нибудь такое, что-нибудь такое, что не может исчезнуть. Оно не исчезнет, и я успокоюсь.
— А если исчезнет?
— Через месяц увидим. Я приезжал сюда за оборудованием для опыта.
— Какого?
— Я хочу проверить, существуют ли атомы.
КОРОТКО ОБ АВТОРАХ ЭТОГО СБОРНИКА
Генрих АЛЬТОВ — инженер по образованию, живет в г. Баку. Первые рассказы Г. Альтова появились в 1957–1958 годах, вскоре он становится одним из популярных писателей-фантастов. Его рассказы и повести собраны в книгах: «Легенды о звездных капитанах» (Детгиз, 1961 г.), «Опаляющий разум» («Детская литература», 1968 г.), «Создан для бури» («Детская литература», 1971 г.). Г. Альтов много лет отдал разработке оригинальной методики изобретательства, последняя из его книг по этой теме — «Алгоритм изобретения» («Московский рабочий», 1973 г.).
