– А потом?
– А потом мы эволюционируем настолько, что будем предоставлены лишь самим себе; никаких встреч, все контакты будут осуществляться с помощью телепатии и непроявленных пленок, восторг при их проявлении заменит сегодняшние социальные контакты… все прочие удовольствия и… – он вскинул сигарету, – все прочие мелкие неудобства.
Она, улыбаясь, рассматривала его угловатую сутулую фигуру в поношенном твидовом пиджаке и костистую возбужденную физиономию с обвисшими усами. В свои сорок он все еще больше смахивал на студента, охваченного революционным пылом, чем на ученого, автора трех заметных, хотя и противоречивых книг.
– Как движется книга?
Склонив голову, он стал рассматривать ее, словно она была золотой рыбкой в аквариуме.
– Доказательства, я обрел доказательства. – Он поднял бокал с вином, сделал глоток и снова опустил его, расправив отсыревшие усы.
– Что за доказательства?
– Увидишь. Ты будешь поражена, девочка, в самом деле поражена. – При этих словах его лицо оживилось.
– Отлично, – с легкой растерянностью сказала она.
– Неопровержимые доказательства, что Дарвин был прав.
– То есть в ходе лабораторного эксперимента тебе удалось воссоздать процесс образования Вселенной?
– Предстоит отшлифовать еще кое-какие детали, но, Боже милостивый, да, я увидел, как это было сделано. Из двух пылинок, девочка, появилась ДНК, дезоксирибонуклеиновая кислота.
– А откуда взялись пылинки?
– Из чистого воздуха, девочка, – торжественно провозгласил он. – Из чистого воздуха!
Появился официант и стал раскладывать по тарелкам заказанное филе.
Неожиданно голос Мейна обрел мягкость:
– Твой муж был рядом с тобой последние две недели?
– Что ты имеешь в виду? – Она почувствовала, что краснеет, уловив еле заметное движение официанта – тот стал прислушиваться.
– Он помогал тебе?
– Да, он держался молодцом.
– Отлично, – без воодушевления сказал Мейн.
Она снова покраснела и посмотрела на официанта, который был занят разделкой филе.
– Он по-прежнему хочет, чтобы ты вернулась?
– Я… м-м-м… – начала она и запнулась. Взглянув на часы, она вывела на экранчик дату и удивленно уставилась на нее: 05.04. Может, 4 мая? Какой же сегодня день? Ведь все еще апрель, не так ли?
Смутившись, она снова посмотрела на часы.
– Алекс? Алекс?
Слова эхом отдавались в голове, и она попыталась понять, откуда они возникают; лицо с открытым ртом по другую сторону приблизилось к ней.
– Алекс? Ты в порядке?
Лицо было расплылось, но потом снова обрело четкость.
– Да, – сказала она, – да, я чувствую себя прекрасно.
– Ты страшно побледнела.
– Прошу прощения. – Она снова посмотрела на часы и нахмурилась. – Который час?
– Без двадцати два.
Часы шли правильно.
– Прошлой ночью была гроза? – спросила она.
Нахмурившись, Мейн с подозрением осматривал стоящее перед ним филе.
– Оно что, побывало в сражении? – неожиданно громким и серьезным голосом спросил он официанта.
– В сражении, сэр?
– Похоже, этот кусок только что вышел из боя.
– Прошу прощения, сэр. – Помявшись, официант исчез.
– Гроза?
– Или буря с молнией?
– Возможно. Прошлой ночью было очень душно.
Алекс почувствовала облегчение.
– А может это как-то влиять на электрические приборы – скажем, на часы и тому подобное?
Мейн нахмурился:
– Возможно. Могут быть перебои в подаче энергии.
Несколько мгновений она молчала, раздумывая.
– А не может ли это оказывать какое-нибудь воздействие на механизмы, подпитывающиеся солнечной энергией?
Он медленно склонил голову:
– Вероятно. А что?
– Да ничего.
Он еще раз возмущенно взглянул на блюдо, отпил вина и разгладил усы салфеткой.
– Что ты думаешь о медиумах, Филип?
– О медиумах?
– Моя приятельница сказала, что мне стоит повидаться с одним из них.
Он подцепил на ложку вареную морковь и взыскательно осмотрел ее.
– Возьми моркови, – сказал он. – Тут ее готовят отменно.
Она подняла бокал.
– Ты не ответил.
– Некоторые считают, что медиумы могут быть полезны.
– Кому? Людям, которые не могут смириться с чьей-либо смертью?
Он пожал плечами.
– Ты христианка?
– Думаю, что да.
– Значит, ты веришь в вечную жизнь.
– Не знаю, во что я теперь верю.
– Блестящий пример эволюции вот эта дуврская камбала. – Он подцепил на вилку кусок рыбы. – Плавала вертикально, – он положил вилку и, имитируя движение рыбы, поднял ладонь, – и, лишь когда ей пришлось опуститься на дно, изменила характер движения – чтобы быть не такой заметной.
– Умно.
– У этой рыбешки были проблемы… с глазами. Когда она плыла плашмя, один глаз обшаривал дно, а второй смотрел в небо, а в один прекрасный день – хоп! – оба глаза оказались на верхней части головы.
– Какое это имеет отношение к медиумам?
– Неужели ты не видишь? Эволюция заставляет развиваться то, что заложено природой. Мы можем доказать, что человек создан не Богом. А если наоборот?
– Старый аргумент.
– Нет, новый, совершенно новый.
– Что человек выдумал Бога?
Он наколол на вилку кусок филе и, поднеся ко рту, стал внимательно его рассматривать.
– Нет, девочка, не выдумал. Сделал! Сделал! Если все животное царство возникло из двух пылинок и электрического разряда, почему бы и духовный мир не мог пройти такой же путь?
– Ты сумасшедший.
