злодеяния, как трусливые шакалы. А вообще… Ксаниш, после сегодняшней отставки Императора уже не возвысится. Так что то, что предлагает Балоог довольно выгодно: и союз с соседями не помешает, и от строптивой, неразумной дочки избавится, пусть дальше муж расплачивается за ее капризы.
– Хорошо, я согласен.
Согласия самой Ксаниш никто даже не подумал спросить.
Посол Адна был мужествен, силен и, несомненно, благороден. Ксаниш и сама не заметила, как высохли слезы. Она слушала плавную речь посла, ласковые слова. Он восхищался ее красотой, превозносил ее танец. Настоящий мужчина, не то, что этот сопляк Император.
– Раз уж я герой вашего праздника, не хотите ли прогуляться по городу? – учтиво поклонившись, спросил аднец.
– С удовольствием. Сейчас только переоденусь.
Никто никогда еще не разговаривал так с Ксаниш, не выслушивал ее так серьезно. Голос посла, казалось, обволакивал шелковым покрывалом.
Целый день они бродили по городу, пока вечером посол не пригласил ее в свой дом. Ксаниш без раздумий согласилась и, снимая ночью перед ним темную вуаль, решила, что это будет единственный мужчина в ее жизни.
Мэйо за городскими воротами, но беспокойство меня не оставляло – вдруг скай-линь выследил нас и мальчишка сейчас в его полном распоряжении!
Застежку на ошейнике не удавалось расстегнуть лапой, цепь тоже была необычайно прочна. Отчаявшись, я бродила туда-сюда насколько позволяла привязь.
Здесь остро пахло котом и еще – смертью. Мой предшественник и в самом деле умер от старости.
Хозяин принес миску со свежим нарубленным мясом, воды. Но кусок в горло не шел, я искала выход из сложившейся ситуации, и не находила. Как же мне сбежать?!
На улице стемнело, а я по-прежнему оставалась на месте.
Хозяин пришел, увидел, что ничего не съедено, и покачал головой.
– Ну что же ты, Чернушка? Почему не ешь? Тоскуешь по старому хозяину? Не волнуйся, с ним все будет в порядке, – он погладил меня по голове.
Через силу я мурлыкнула. Тогда он взял миску и попробовал меня покормить с рук.
А что если?.. Нужно, чтобы он мне поверил и отпустил сам!
– Ну вот и молодец, хорошая девочка.
Я растянулась на меховой подстилке, продолжая натужно мурлыкать.
Мужчина еще немного постоял и отправился в дом, оставив меня под навесом. Мог бы и в дом взять.
Постепенно все затихло, город уснул, и только снег продолжал медленно падать, да в окошке моего нового хозяина не гас огонек свечи. И что ему-то не спится?
Мне же не давало уснуть беспокойство за Мэйо, и снедало оно так сильно, что я сама этому удивлялась. Как он там один в лесу?.. Ведь я уже должна была убежать и вернуться к нему. Ни за кого я так раньше не волновалась, ну разве что за кого-нибудь из членов своей семьи. А тут вдруг почти чужой мальчишка, да еще и навязанный долгом… Странно, все это очень странно.
Но постепенно я все-таки уснула, и приснился мне сон, будто не зима сейчас, а лето, а я иду по какому- то незнакомому городу, вокруг заборы деревянные, на одном кошка сидит и желтые лепестки с подсолнуха объедает, мелькает розовый язык. Птички в кустах поют, ветер качает сладко пахнущие красно-белые цветы у забора. Иду я, с холма спускаюсь, а навстречу мне дети, светловолосые, светлые, веселые. И лицо Мэйо среди светлых лиц, он улыбается мне, рукой машет… А я вдруг взлетаю, лечу вверх. Дети смеются и кричат мне:
– Прощай!
Страшная тяжесть легла на плечи, прижимая к земле. И ни пошевелиться, ни крикнуть, потому что язык отнялся.
А как ты крикнешь, если в кошачьем обличье?!
Риддин снял нагар со свечи, убрал свиток в футляр, и выглянул в окно. Кошка то металась на привязи, то ложилась на шкуры. Попробуй, отпусти такую – тут же сбежит. Зря он все-таки купил взрослого зверя. Стоило взять котенка, осесть в каком-нибудь небольшом городке и воспитать себе спутника. Заодно и собранные свитки спокойно расшифровать. Риддин с любовью оглядел коллекцию, потом достал очередной свиток из футляра, разложил на подставке, прижав закручивающиеся края грузиками из красноватой яшмы, подточил перо поострее и принялся за расшифровку.
Историей Империи, а еще больше ее легендами и мифами Риддин начал интересоваться с того самого момента, когда в замке отца случайно забрел в комнату наставника и наткнулся там на стопку старых книг, с необыкновенно красивыми картинками. Его настолько захватили истории, странные, яркие, необычные, что тогда еще совсем юный отпрыск княжеского рода захотел узнать больше. И завертелось. Риддин собирал информацию об Империи где только можно. Отец, видя рвение сына как следует изучить врага, не препятствовал такому увлечению. Но Риддин изучал не врага, он разгадывал невероятную, интересную загадку под названием Империя, только догадываясь, что в этих историях было правдой, а что вымыслом. Ведь не могло же существовать всех тех существ, что описывали: четвероруких воинов, обитающих в недрах гор, оборотней, умеющих принимать обличие животных, целого сомна богов, которым поклонялись имперцы, и многих-многих других.
В Адне и с нечистью, и с богами было куда проще. Богов было всего двое – Богиня Мать и Бог Отец. Все. Зачем больше? А нечисть? Нянька рассказывала о Канне, Жабьи Губы, что прячется в ручьях, и топит неосторожных детей, о лесных людях, об огненном петухе. Но все эта нечисть выглядела ненастоящей, сказочной.
И во многом другом отличалась Империя от родной страны. В Адне каждый мог стать воином, только лишь бы раздобыть меч и научиться им владеть. А дальше уж как умение и удача позволят. Некоторые воины из крестьян в князья выходили. В Империи было не так. Были простые, обученные воины, чтобы на страже стоять, воров ловить. А еще были родовые воины, те, кто передавал воинское умение от отца к сыну, – шакья. В роду шакья даже женщины были воинами.
Риддин изучал имперский язык, надеясь, что когда-нибудь отец позволит ему отправиться за горы. Но князь, однажды услышав от сына об этом, выпорол его, велел выбросить глупости из головы, и запретил изучать Империю.
Сделав вид, что послушался, Риддин продолжил свои изыскания тайно, а как только достиг совершеннолетия и перестал быть собственностью отца, сбежал за горы с попутным купеческим обозом. Князь не стал искать строптивого сына, младшего в семье, у него и без Риддина был наследник.
Когда долго ожидаешь чуда, или что-то представляешь чудом, реальность чаще всего разочаровывает. Так случилось и с Риддином. Суровые имперские боги никак не желали с ним встречаться, четверорукие великаны не вышли из горных недр, а по дороге не попался ни один даже самый завалящий оборотень. Люди же… Люди были интересными и обычаи были интересными. Риддин не раз попадал попервости впросак из-за несхожести этих самых обычаев. Но все же он привык. И даже нашел здесь, в Империи, свое место, так прочно в него вжившись, что оно не отпускало его отсюда уже больше десяти лет.
Огонек свечи замигал и вовсе погас. Кажется, он так увлекся историей рода Саффан, что забыл поменять свечу. Темнота постепенно рассеивалась – глаза к ней привыкали. Риддин потянулся, встал. Наверное, хватит на сегодня.
Новая свеча никак не хотела загораться, то ли фитилек был слишком короткий, то ли он никак не мог попасть на него искрой. Случайно бросив взгляд в окно, Риддин оторопел. Кто-то хотел украсть его кошку!
Бросив свечу и кременную зажигалку, аднец, прихватив меч, выскочил на улицу. Морозец ухватился за полуголую грудь, шею, руки…
– А ну отойди оттуда! Кто ты?!
Невысокий человечек отступил от львицы и нырнул в тень. Чернушка вяло пошевелилась, будто сбрасывая сонное оцепенение.
– Ворюга! – Риддин добавил еще несколько словечек на своем родном языке и развернулся, чтобы идти в дом, он был уверен, что отпугнул грабителя.
