– Как же так. Я думала, что он первым делом кинется к вам. Откуда же вы тогда узнали, что я в городе?
– От главы клана Тассан и от наследника клана Балоог.
– Тогда прошу меня простить, ваше императорское величество, но Империи может грозить страшная опасность.
– У меня нет оснований не верить тебе. Но немного прибереги свою новость. Я хочу устроить совет глав кланов.
– Но не у всех кланов есть главы, – Чиа дерзко смотрела на него.
– Я же назвал главой клана Тайри тебя.
– Я не могу возглавить сразу два клана.
– Ты смеешь перечить Императору?!
Госпожа Кошка низко склонила голову.
– Можете казнить меня за это. Но… Да! – рыжие глаза вспыхнули на смуглом лице, когда она вновь подняла голову. – Прежде Императора – Империя!
Он усмехнулся – Чиа повторила его же слова.
– Хорошо. Я подумаю над этим. Все участники совета здесь, удалимся же в малую залу для совещаний.
– Нет не все, – вновь прервала его дерзкая Каеш.
– Чего тебе еще?
– Я все же прошу послать за кем-нибудь из Тайри. И за главой клана Шевер.
Придворные вновь зароптали.
– Но клан Шевер ведь уничтожен.
– Один из них все же остался, а значит и является главой клана. Думаю, ее советы могут быть бесценны.
Император, подобно золотому изваянию, застыл на сидении, застеленном пушистыми коврами. Мы ждали недостающих членов совета. Пока все не соберутся, обсуждать дела и проблемы не принято. Но вот двери распахнулись и в залу вошли двое: высокий мужчина с золотистой кожей и длинными, собранными в хвост янтарными волосами, и Шаванси. Оба низко поклонились и после ответного кивка императора расположились на сиденьях вокруг стола.
Император «ожил».
– Я знаю, что у меня нет никого преданнее вас. И я могу быть уверен в вашей преданности, потому что если вы меня предадите, то станете нечистью.
– А вдруг мы уже нечисть? – невольно спросила я. Что-то так и дергало меня за язык сегодня.
– Положите руки на стол, – велел Император. Все послушались. – Видишь, Чиа, никто не отдернул рук, не шипит от боли, хотя положил руки на чистое серебро.
Я присмотрелась, узоры на столе действительно были серебряными.
– Если Чиа больше не имеет возражений, я все же начну. Для Империи настали тяжкие времена. Среди виларцев смута, и внешний враг уже у самых границ. Адн идет на нас войной. И я хотел посоветоваться с вами, верные, что же мне делать. Я, конечно, соберу армию и отправлю ее к границе, но хотелось бы, чтобы войны не было.
Потерев переносицу, я посмотрела на Императора.
– Нужно остановить посла. В его руках находится дочь почтенного Шатрена. Посол хочет воспользоваться наивностью девушки и с ее помощью открыть переход. До этого он долго ловил меня, а потом моего сокланника.
– Чиа, я, кстати, хотел спросить, а что это за сокланник? Разве не все Каеш, кроме тебя, погибли?
– Да, те Кау Ши, что всегда назывались Каеш, погибли, но в клан вошли новые.
– И сколько же Кау Ши насчитывает теперь клан Каеш? – глаза Императора загорелись.
– Девять оборотней, вместе со мной.
Взгляд Императора угас. Он-то решил, что обрел клан в былой боевой мощи.
– Немного…
– Да, немного. Но мы не позволим врагу проникнуть через наш переход!
– Я этому рад, – Император кивнул мне. – Пока существуют кланы – горы не перейти.
Шаванси подняла на Императора глаза.
– Но говорят также, что если уничтожить все кланы, то переходы закроются раз и навсегда и никакой враг точно не проникнет в Империю.
– Это не так. Чары разрушатся, и Империя станет открыта всем врагам. Но кто так говорит? – он обернулся к дочери богини. – Говори же!
– Не знаю, мой господин, но тот, кто так думает, уже начал действовать, ведь недаром же гибнут кланники, а кланы исчезают.
– Я заметил это. Но хотел также спросить. Почему все-таки клан Шевер напал на клан Каеш, уничтожив его почти полностью?
– Этого я тоже не знаю, господин мой. Я выросла вдали от клана. Могу только предположить…
– Говори.
– Вряд бы Мглистые Волки сделали это по доброй воле и находясь в здравом рассудке.
– Ты считаешь, что они сошли с ума? Все, сразу? Или кто-то мог их заставить?
– Мог и заставить, и свести с ума. Есть для этого средство. Действует оно не на всякого оборотня, но пока эта вещь в злых руках, ни одному оборотню не чувствовать себя спокойным.
– Что же это?
– Кольцо Оборотня. Это символ власти князя оборотней. Тот, у кого находится эта вещь, может повелевать любыми оборотнями, неважно, из пяти кланов они или нечистые.
– Но это сказки! – не выдержал Тассан. – Кольца Оборотня не существует! – но глава клана тут же осекся, встретившись глазами с Шаванси.
– Кольцо существует. И чтобы защитить Империю, нужно найти, у кого оно. Впрочем, искать этого человека придется и так, ведь он и есть центр смуты.
– Наверняка, это посол Адна!
– Но зачем ему уничтожать кланы, если он знает, что после того, как все кланы будут уничтожены, граница Империи закроется? – удивился Император.
– Он не уничтожает, а ослабляет, чтобы найти ключ к Империи. Со мной у него не получилось, теперь он попробует с Ксаниш. Надо предупредить ситранцев, что армия Адна отправится по их стране к переходу Тассан. То, что переходы Каеш и Шевер закрыты, заметно отсрочит срок нападения.
Правитель кивнул.
– Я сделаю это. Вы же, – он обвел нас пятерых взглядом. – Чиа, ты возьмешь из клана Тайри столько людей, сколько тебе понадобится, и отправишься за послом. Ты, Шатрен, отдельно от Чиа, поедешь в свою крепость самым коротким путем, может тебе удастся опередить их. Те из клана Тайри, что сейчас в столице, здесь пока и останутся, для защиты моего замка и устранения смуты.
– А я господин? – Балоог повернул к Императору помятое опухшее лицо.
– Ты же отправишься к себе в крепость и будешь хранить ее, а по первому требованию Шатрена придешь к нему на помощь. Да. Так же, пусть часть людей Шатрена отправятся с тобой в крепость, а часть твоих людей в клан Тассан.
Император решил перемешать кланы, чтобы помешать тому, у кого Кольцо Оборотня, подчинить их себе. Словно в подтверждение моих мыслей, он спросил:
– Можно как-то бороться с силой Кольца?
– Да, можно. Помогают молитва и чистые помыслы, – ответила Шаванси.
– Ненадежно.
– Но помогает.
В дом Каеш мы вернулись уже глубокой ночью. От пережитого у меня тряслись руки, хотелось просто лечь куда-нибудь и ни о чем не думать, никуда не идти, ничего не делать, превратиться в камень. Но камнем стать не удалось – нас с Шаванси встретили три пары бессонных глаз.
