боях два танка, пулеметную точку и до 30 вражеских автоматчиков.
Но и вражеская артиллерия расстреливала чуть ли не каждый дом. К вечеру 8 сентября Новороссийск во многих местах горел. Телефонная связь командного пункта обороны города с КП НОР была нарушена, ее удалось восстановить лишь утром 9 сентября, поэтому боевые донесения приходилось посылать с краснофлотцами, а в некоторых случаях и с младшими командирами.
В то время как противник постоянно вводил в бой свежие силы, наша морская пехота, отрезанная в западной части города, не имела даже достаточного количества боеприпасов. В особенно тяжелом положении оказались краснофлотцы, вооруженные автоматами ППШ, патроны таяли на глазах. К ночи поступило тревожное донесение от командира 117-го артиллерийского дивизиона береговой обороны с Мысхако: в ожесточенных боях 8 сентября дивизион потерял 50 человек убитыми и ранеными и полностью расстрелял боезапас.[154]
В боях на ближних подступах к Новороссийску и в городе наши артиллеристы сражались в очень сложных условиях. Враг порой подходил к самым позициям батарей и огонь по нему приходилось вести прямой наводкой, а иногда пускать в ход и стрелковое оружие. Один из таких эпизодов произошел на 726-й батарее. Командир орудия сержант Золочевский, подпустив фашистов [168] на 30 м, уничтожил из орудия до взвода гитлеровцев, еще пятерых уложил из винтовки.
31-я батарея (командир — старший лейтенант Могденко) оказалась блокированной вражескими автоматчиками. Артиллеристы в рукопашной схватке отбросили роту автоматчиков на 2–3 км, захватили пленных и трофеи. И только полностью израсходовав боезапас, личный состав батареи по приказу командования взорвал орудия и оставил позиции.
Переброшенное на западный берег Цемесской бухты подкрепление, а также меры, препринятые для усиления противотанковой обороны, позволили 8 сентября несколько стабилизировать положение. Однако с утра 9 сентября атаки гитлеровцев возобновились, став еще яростнее и ожесточеннее. Теперь противник перешел в наступление на город и с юго-западного направления, но бойцы 83-й морской стрелковой бригады приостановили его продвижение. Однако положение оставалось по-прежнему критическим, и главным образом из-за отсутствия патронов и снарядов. В 16 ч 30 мин командир бригады подполковник М. П. Кравченко донес: «Отсутствие боеприпасов осложняет обстановку. Резерва не имею, срочно необходимы подкрепление и катера для эвакуации раненых».[155]
Примерно в то же время к школе № 3, где находился командный пункт обороны города, и к зданию горкома партии прорвались танки и автоматчики противника. Разгорелся жаркий бой. Становилось очевидным, что, несмотря на упорство нашей обороны и массовый героизм морских пехотинцев, при существующем соотношении сил удержать центральную часть города не удастся. На немедленную переброску крупного подкрепления рассчитывать не приходилось. Крайне ограниченные резервы НОР направлялись в первую очередь в восточную часть города, чтобы предотвратить дальнейшее продвижение противника вдоль побережья.
К исходу 9 сентября в восточной части Новороссийска наши войска занимали оборону возле цементного завода, в западной — в районе Холодильника, Каботажной пристани, улицы Шмидта, юго- западной окраины Станички, косы Суджукской. С наступлением темноты пехота противника при поддержке танков вышла к берегу бухты в районе рыбного порта, расчленив тем самым [169] оборону города. Так образовались западный и восточный участки обороны города.
Уже пятый день шли ожесточенные и непрерывные уличные бои за город. Но силы были слишком неравными. За это время почти половина орудий артиллерии гарнизона вышла из строя. Без подкрепления и боеприпасов дальнейшая защита западной части Новороссийска становилась нецелесообразной, поэтому командующий фронтом принял решение эвакуировать войска с западного берега Цемесской бухты.
Исходя из оценки сложившейся обстановки еще утром 9 сентября оперативному дежурному базы был отдан приказ привести все плавсредства в немедленную готовность к 10 ч. С их помощью можно было бы переправить подкрепления, если таковые будут выделены, а также экстренно эвакуировать гарнизон, если бы в обстановке произошел резкий неблагоприятный перелом.
К вечеру 9 сентября создалась непосредственная угроза окружения командного пункта обороны города танками и автоматчиками противника. И хотя упорные бои за здание школы еще продолжались, далее управлять войсками отсюда было невозможно. В 20 ч 35 мин прекратилась прямая связь с командованием, штабом НОР и частями, оборонявшими западную и юго-западную части города, но с наступлением темноты командный пункт удалось перенести на побережье бухты в капонир пограничного отряда. Вскоре было получено письменное приказание командующего Черноморской группой войск за подписью генерал-полковника Я. Т. Черевиченко и адмирала И. С. Исакова о немедленном переводе командного пункта на восточный берег бухты, что подтверждало правильность принятого ранее решения.
В это же время в соответствии с приказом командующего НОР генерал-майора А. А. Гречко к берегу Цемесской бухты стали подходить и подразделения, оборонявшие западную часть города. Оставшиеся в городе части сосредоточились в восточном районе под командованием командира 2-й бригады морской пехоты, их задачей было не допустить выхода войск противника к Сухумскому шоссе.
Во исполнение ранее отданного распоряжения о перегруппировке сил к западному молу, причалам у городской станции ОСВОД и рыбозаводу в районе Станички ночью стали подходить катера и плавсредства базы. В переброске сил участвовали отряд кораблей ОВР под [170] командованием капитана 3 ранга Л. Г. Сучилина и 2-я бригада торпедных катеров под командованием капитана 2 ранга С. С. Савина (18 торпедных катеров, 4 СКА МО, 17 сейнеров, 4 рейдовых катера). Перевозка раненых и отвод частей к пунктам посадки начались в 23 ч 9 сентября. Эвакуацию обеспечивали подразделения, прикрывающие отход наших войск, авиация и артиллерия НОР, наносившие удары по противнику. Принятые меры позволили под покровом темноты успешно перебросить на восточный берег Цемесской бухты личный состав частей морской пехоты, артиллерийских батарей, строительных органов, руководителей комитета обороны города и часть его жителей. Отдельные группы бойцов из отрядов прикрытия продолжали выходить из окружения до утра 11 сентября.[156]
В особо тяжелом положении оказались части, блокированные противником на южной оконечности Мысхако. Верные воинскому долгу, они продолжали самоотверженную борьбу. Для их снятия были направлены катера, которые утром 12 сентября доставили в Геленджик 30 человек. Но эвакуировать всех не удалось, многие из защитников Мысхако погибли в бою, а часть бойцов на подручных средствах и даже вплавь преодолели пятикилометровое пространство от западного до восточного берега Цемесской бухты.[157]
В целом потери при переброске сил из западной части города в восточную оказались минимальными. В ту ночь мы потеряли лишь один торпедный катер. Вместе с командирами и личным составом командного пункта обороны города эвакуировались управление и штаб 4-го дивизиона малых охотников, располагавшиеся в одном из домов на Морской улице вблизи западного мола. Последние катера и сейнеры отходили от причалов Новороссийска уже на рассвете 10 сентября.
Эвакуированные части затем были переформированы, довооружены и влились в ряды защитников восточной части города.
За время этих боев морские пехотинцы нанесли врагу значительный урон. Они уничтожили до двух полков пехоты, 15 танков, 4 бронемашины, 4 автомашины, 1 артиллерийскую [171] и 2 минометные батареи, около 20 подвод.[158]
Хотя экстренные меры по усилению обороны города, принятые Военным советом фронта, и не позволили немецко-фашистскому командованию развить наступление на Туапсе вдоль побережья, 9 сентября войска НОР под сильным давлением противника вынуждены были оставить большую часть Новороссийска.
В дни обороны города его защитники проявили беззаветное мужество. Значительную роль в поднятии боевого духа личного состава НОР сыграла партийно-политическая работа, направленная на выполнение приказа Народного комиссара обороны № 227. Новый импульс боевой активности придало письмо Военного совета ЧФ к политработникам и партийным организациям флота 2 сентября.[159] В нем с предельной откровенностью говорилось о том, какая смертельная опасность нависла над Кавказом и Черноморским флотом. Военный совет призывал политические органы и партийные организации словом и делом вдохновлять бойцов на борьбу с врагом, укреплять их веру в победу.
