Болгарии и Турции».[16] Захват Крыма позволял противнику создать плацдарм для вторжения на Кавказ, развернуть сеть аэродромов, захватить господство в воздухе над Азовским морем, а также над Черноморским побережьем Кавказа в пределах тактического радиуса действия авиации. Таким образом, возникли бы благоприятные условия для дальнейшего наступления противника на восток.
Кроме того, немецко-фашистское командование не без оснований считало, что до тех пор, пока Крым находится в наших руках, Черноморский флот будет сохранять господство на море, надежно защищать свои морские перевозки, постоянно создавать серьезную угрозу приморскому флангу германского Восточного фронта, наносить ощутимые удары по морским коммуникациям, портам и нефтяным районам союзницы Германии — Румынии. Недаром на совещании главного командования вермахта в [33] августе 1941 г. Крым был назван «авианосцем Советского Союза в его борьбе против румынской нефти».[17]
С учетом важного стратегического значения Крыма и возможного прорыва к нему противника 14 августа 1941 г. было принято решение сформировать 51-ю Отдельную армию (командующий генерал- полковник ф. И. Кузнецов, член Военного совета корпусной комиссар А. С. Николаев, начальник штаба генерал-майор М. М. Ивашов) с непосредственным подчинением Ставке ВГК. 51-й Отдельной армии и оперативно подчиненному ей «в отношении выполнения задач, касающихся обороны Крыма» Черноморскому флоту (командующий вице-адмирал Ф. С. Октябрьский, член Военного совета дивизионный комиссар Н. М. Кулаков, начальник штаба контр-адмирал И. Д. Елисеев) предписывалось не допустить врага в Крым.[18]
Захват Крыма немецко-фашистское командование возложило на 11-ю армию, оперативно подчиненную ей румынскую 3-ю армию и значительные силы авиации. В командование этой группировкой войск в середине сентября вступил генерал-полковник Э. Манштейн, имевший не только значительный опыт руководства наступательными операциями, но и определенное представление о способности войск Красной Армии к сопротивлению. Ему уже пришлось пережить немало неприятных дней под Ленинградом, где в июле 1941 г. его танковый корпус понес значительные потери.
В середине сентября войска противника пытались с ходу ворваться в Крым через Арабатскую стрелку, но были остановлены частями 51-й Отдельной армии, поддержанными кораблями Азовской военной флотилии.[19]
16 сентября отряд кораблей под флагом командующего флотилией нанес артиллерийский удар по батареям и войскам противника в районе переправы на Арабатскую стрелку. Это помогло нашим оборонявшимся [34] войскам отразить натиск врага и улучшить положение на рубеже Геническ — Сальково. В последующие дни корабли неоднократно поддерживали своим огнем правый фланг 51-й Отдельной армии. Для огневого содействия левому флангу наших войск привлекались крейсер «Ворошилов» и эскадренные миноносцы «Бойкий» и «Дзержинский». Особенно эффективным был проведенный 19 сентября крейсером «Ворошилов» обстрел ряда пунктов в северо-восточной части Каркинитского залива. Стрельба, впервые проведенная здесь в дневное время с корректировкой огня самолетом МБР-2, дала хорошие результаты.
Однако малые глубины, сложность навигационного обеспечения в Каркинитском заливе и удаленность целей ограничили возможности использования кораблей эскадры.[20]
Но не эти бои определили судьбу Крыма. Решающие события развернулись в конце сентября в районе Перекопского перешейка и Ингуньских позиций. К тому времени и на других направлениях обстановка сложилась для нас крайне неблагоприятно. 12 сентября наши части оставили Скадовск. Остатки отступавшей 74-й стрелковой дивизии отошли к Тендровской косе. Войска 9-й армии, отходя на восток, 18 сентября заняли рубеж обороны возле озера Молочное.
В создавшихся условиях исключительное значение приобретала не только способность сухопутных войск вести оборонительные бои с превосходящими силами противника, но и высокая степень согласованности действий 51-й Отдельной и 9-й армий и сил флота. Но, к сожалению, именно в этом вопросе были допущены серьезные промахи. Координация действий армий и флота по месту, времени и способам выполнения задач практически отсутствовала. Так, при артиллерийской поддержке кораблями приморских флангов войск 16–20 сентября связь с командованием 9-й армии установить не удалось, поэтому командиры кораблей обстановку в районе Геническа не знали. Корректировочные посты созданы не были, из-за чего стрельба велась или прямой наводкой по обнаруженным объектам, или по площади. Авиационное прикрытие кораблей организовано не было. Все это, естественно, снижало эффективность артиллерийской [35] поддержки кораблями сухопутных частей. Кроме артиллерийской поддержки практиковалась помощь армии непосредственно передачей частей флота. Так для усиления огневой мощи 51-й Отдельной армии в августе-сентябре Черноморский флот передал в состав Каркинитского сектора береговой обороны и 120-го отдельного Чонгарского артиллерийского дивизиона восемь батарей береговой обороны (34 орудия 100–152 -мм калибра).[21]
Отражению натиска противника в северных районах Крыма объективно способствовала героическая оборона Одессы, в ходе которой удалось сковать значительные силы противника (до 17 дивизий и 7 бригад). Однако положение защитников оборонительного района день ото дня осложнялось. 14 сентября Военный совет Одесского оборонительного района доложил Верховному Главнокомандующему о создавшемся тяжелом положении. На следующий день был получен ответ Ставки за подписью И. В. Сталина: «Передайте просьбу Ставки Верховного Главнокомандования бойцам и командирам, защищающим Одессу, продержаться 6–7 дней, в течение которых они получат подмогу в виде авиации и вооруженного пополнения».[22] 16–20 сентября из Новороссийска в Одессу морем перевезли 157-ю стрелковую дивизию и 36 рот маршевого пополнения.[23]
Получив пополнение, войска OOP совместно с силами флота 22 сентября нанесли контрудар и отбросили противника на расстояние, исключавшее обстрел города и порта. В ходе этой операции корабли высадили десант в тыл врага в районе Григорьевки.
Для поддержки войск, сражавшихся под Одессой, широко использовалась морская авиация. Эффективности ее действий способствовало создание командного пункта заместителя командующего ВВС флота, что позволило оперативно согласовывать действия морской и армейской авиации и войск OOP.
Однако опыт совместных действий, накопленный при обороне Одессы, не был в полной мере учтен при организации обороны Крыма.
Несмотря на то что командование флота было вынуждено, распыляя подчиненные силы, использовать их [36] одновременно на двух операционных направлениях — одесском и крымском, все же потенциальные возможности флота в части использования артиллерийского огня и осуществления тактических десантов были достаточно высоки. Но полностью реализовать их для содействия войскам 51-й Отдельной и 9-й армий так и не удалось. Это объяснялось главным образом отсутствием единого согласованного плана совместных действий армии и флота в начальный период обороны Крыма.
Целенаправленно вела боевые действия в Крыму авиация Черноморского флота. 14 сентября по приказу командующего ВВС флота генерал-майора В. А. Русакова была создана специальная авиагруппа, основной задачей которой было нанесение бомбоштурмовых ударов по наземным войскам противника на перекопском участке фронта 51-й Отдельной армии. Эта авиагруппа дислоцировалась в центральной части северного Крыма на шести аэродромах так называемого Фрайдорфского аэроузла и на гидроаэродроме, располагавшемся на озере Донузлав. С 15 сентября по 30 октября в ее состав входило от 55 до 100 самолетов, что в два-три раза превышало самолетный парк 51-й Отдельной армии. Боевой деятельностью авиагруппы руководил заместитель командующего ВВС флота генерал-майор В. В. Ермаченков.
Первоначально боевые задачи штаб группы получал от штаба ВВС флота, по существу дублировавшего задачи, определенные командованием ВВС армии, что приводило к неоправданной потере времени. Поэтому приблизительно с конца сентября авиагруппа фактически (хотя и неофициально) перешла в оперативное подчинение ВВС 51-й Отдельной армии. Управление силами группы стало проще и оперативнее, так как появилась возможность в короткие сроки разрабатывать планы использования самолетов на предстоящие сутки, четче согласовывать действия морской авиации и авиации ВВС армии по цели, задачам, времени и месту нанесения удара при каждом боевом вылете.
Однако двойственность подчинения авиагруппы нередко дезорганизовывала сложившуюся систему
