боевого управления. Штаб ВВС флота иногда без согласования с ВВС армии ставил дополнительные задачи, главным образом по прикрытию и сопровождению бомбардировщиков и самолетов-разведчиков, действовавших в интересах флота. Это приводило к ломке плана боевых действий [37] на сутки, перераспределению и распылению сил и средств. Порой вновь поставленные задачи просто невозможно было выполнить, так как самолеты уже находились в воздухе и действовали по заранее составленному плану. И все же, несмотря на недостатки в боевом управлении, самолеты Фрайдорфской авиагруппы оказали значительную помощь войскам 51-й Отдельной армии. С 14 сентября по 30 октября 1941 г. ими было уничтожено свыше 5,5 тыс. солдат и офицеров противника, около 100 самолетов, до 40 танков, свыше 400 броне — и автомашин, 60 орудий (ЦВМА, ф. 149, д. 27 552, л. 2, 3, 22, 34, 35).
Помимо руководства боевыми действиями на суше и на море командование армии и флота немало внимания уделяло и противодесантной обороне Крыма. Наркомат ВМФ и командование Черноморского флота, сознавая ответственность за прикрытие стратегического фланга Красной Армии и важнейших промышленных, экономических и административных центров от вторжения противника с моря, не могло не считаться с тем, что у вермахта и германского флота накоплен определенный опыт проведения крупных десантных операций (Норвежская, Критская операции). К тому же поступали многочисленные сообщения от различных видов разведки, в том числе и от воздушной, о сосредоточении плавсредств в портах, захваченных противником, самолетов на аэродромах, о подготовке десантных сил и средств. Так, 19 сентября заместитель начальника Главного морского штаба сообщил Военному совету Черноморского флота разведывательные данные о том, что в Бургасе (Болгария) сосредоточено 20 тыс. солдат и шесть транспортов, а также значительное количество артиллерии, в Варне строятся самоходные баржи для перевозки танков. Указывались и предположительные район и дата высадки десанта — Батуми (Зеленый Мыс), 1 октября. Аналогичные сведения поступали также о скоплении десантных войск в портах Румынии.[24] Не обошлось, очевидно, и без специальных акций фашистского командования по дезинформации в отношении своих намерений, поэтому советскому командованию неоднократно приходилось организовывать противодействие морским и воздушным десантам противника. И только впоследствии [38] обнаруживалось, что данные о высадке вражеских десантов были ложными.
В начале сентября обстановка на севере Крымского полуострова стала угрожающей. Ключевые перекопские позиции защищала только 156-я стрелковая дивизия, а задачей остальных четырех дивизий (271-я стрелковая, 48, 42 и 40-я кавалерийские), находящихся в различных районах полуострова, являлась противодесантная оборона. Таким образом, ориентирование 51-й Отдельной армии на противодесантную оборону привело к распылению ее сил перед началом вражеского наступления на Перекоп. И противник не преминул этим воспользоваться.
Утром 24 сентября после двухчасовой артиллерийской и минометной подготовки и нанесения мощного авиационного бомбового удара по перекопским позициям немецко-фашистские войска перешли в наступление по всему фронту 156-й стрелковой дивизии.
Для оказания огневого содействия сухопутным войскам, оборонявшим перекопские позиции, была привлечена почти вся морская авиация, базировавшаяся в Крыму. Тральщики по ночам вели артиллерийский обстрел района сел Чурюм и Хорлы, однако их стрельба по площади без корректировки большого ущерба противнику не причинила. Более действенный огонь вели 100–152-мм орудия береговых батарей флота, но и их огневая мощь использовалась не лучшим образом. Вместо того чтобы централизовать управление морской береговой артиллерией и использовать ее на наиболее важных участках обороны, командование 51-й Отдельной армии передало батареи в подчинение командиров полков и даже батальонов, которые, не зная боевых возможностей этих орудий, давали указания вести огонь по пулеметным точкам и даже отдельным мотоциклистам. Вследствие этого огневая поддержка войск была недостаточно эффективной, а расход снарядов значительным. Военный совет флота был вынужден обратиться к Наркому ВМФ с просьбой, чтобы Генеральный штаб дал указание командованию 51-й Отдельной армии о необходимости использования береговой артиллерии только по крупным объектам врага.
Ввиду реальности угрозы прорыва противника в Крым 25 сентября в район Ишуни и Воинки была срочно переброшена оперативная группа войск в составе 172-й и 271-й стрелковых и 42-й кавалерийской дивизий [39] под командованием генерал-лейтенанта П. И. Батова. В нее включена была также и 156-я дивизия. Эти войска 27 сентября с ходу предприняли попытку овладеть Турецким валом, но из-за запоздалого решения командования и нехватки времени на подготовку выполнить эту задачу не смогли. После упорных пятидневных боев под натиском превосходящих сил противника наши части, понесшие значительные потери, вынуждены были в ночь на 29 сентября отойти на слабо подготовленные Ишуньские позиции, оставить город Перекоп, а на следующий день — Турецкий вал и город Армянск.
Было бы несправедливо не отдать должное героическим усилиям воинов 51-й Отдельной армии, стоявшим насмерть на перекопских позициях. Но недавно сформированные и не полностью укомплектованные дивизии еще не имели боевого опыта. Кроме того, на устойчивость обороны отрицательно повлияло недостаточное количество артиллерии.
Становилось очевидным, что одновременная оборона Одессы и Крыма является непосильной задачей как для армии, так и для флота. О том, какое напряжение сил потребовалось от флота для оказания содействия войскам OOP, можно судить по следующим фактам. С 20 августа по 15 октября морская авиация совершила 5400 самолето-вылетов, береговая артиллерия израсходовала 11 тыс. снарядов, корабли 165 раз выходили в море на обстрел позиций врага. Транспортные суда совершили около 700 рейсов в Одессу в конвоях и 200 — без охранения. На них было доставлено 64 тыс. военнослужащих, 18,2 тыс. т различных грузов, 1300 лошадей.[25]
Всемерная помощь, оказанная защитникам Одессы, была настолько эффективной, а стойкость их в обороне настолько прочной, что румынским войскам, блокировавшим город с суши, так и не удалось своими силами взломать оборону OOP. 26 сентября Гальдер записал в своем дневнике: «Позавчера Антонеску принял решение просить немецкой помощи, так как румыны не смогут взять Одессу одни. Антопеску требует: а) войска и б) помощи авиацией».[26]
И все же, несмотря на то что войска OOP могли еще длительное время защищать Одессу и сковывать здесь [40] значительные силы врага, стратегические соображения требовали эвакуации OOP: противник нацелился на Севастополь, что ставило под угрозу срыва и связь с Одессой.
29 сентября Военный совет Черноморского флота доложил в Ставку о том, что создалась реальная угроза потери Крыма, так как 51-я Отдельная армия находится на грани катастрофы, и просил Верховного Главнокомандующего принять решение об эвакуации Одессы и переброске войск OOP в Крым. Такое решение Ставка ВГК приняла в тот же день.[27] Сразу же после совещания в Ставке, не дожидаясь подписания директивы по этому вопросу, Нарком ВМФ дал телеграмму Военному совету флота с приказанием немедленно начать подготовку к эвакуации Одессы.
В директиве Ставки, переданной 30 сентября, командующим Черноморским флотом, Одесским оборонительным районом, 51-й Отдельной армией и Наркому ВМФ приказывалось: эвакуировать войска OOP на Крымский полуостров в кратчайший срок; до их прибытия все силы 51-й Отдельной армии бросить для удержания Арабатской стрелки, Чонгарского перешейка, южного берега Сиваша и Ишуньских позиций; воинские части OOP после переброски в Крым подчинить командующему 51-й Отдельной армией. Во исполнение этой директивы Нарком ВМФ дал указания по организации эвакуации.
Следует подчеркнуть важную особенность эвакуации Одессы: она произошла не под нажимом сил противника, а была организована на основе всесторонней и глубокой оценки обстановки, сложившейся на южном фланге советско-германского фронта.
Как показали последующие события, советское военно-политическое руководство, приняв решение об эвакуации Одессы, проявило гибкий и смелый творческий подход к важнейшей оперативно-стратегической проблеме. Задержка эвакуации Одессы роковым образом могла бы сказаться как на судьбе ее защитников, так и на обороне Севастополя осенью 1941 г.
В соответствии с планом, разработанным командованием OOP и утвержденным Военным советом флота, эвакуация Одесского оборонительного района началась 1 октября и успешно завершилась 16 октября. В ней [41] принимали участие 37 транспортов и 10 боевых кораблей, включая крейсера эскадры, которые совершили в общей сложности 129 рейсов (63 — из Севастополя в Одессу и 66 — в обратном направлении). Из Одессы было эвакуировано около 121 тыс. военнослужащих, 51 тыс. т воинских грузов,
