Эскартею так отрываться не дали. Когда охранник в очередной раз лишился чувств, а Эскартей с сознанием выполненного долга удалился из будуара, переполненного остервенело совокупляющейся толпой, в ванную комнату нагрянул наряд полиции и, прицепившись к тому, что охранник и охраняемый оказались в разных помещениях, зафиксировал «попытку к бегству из-под ареста». После чего лорда Эскартея мгновенно переправили в тюремные казематы.
– Ну… как минимум два их достижения просто невозможно оспаривать.
– И какие же? – живо заинтересовался лорд Эрминай.
– Во-первых, они сыграли решающую роль в той бойне, которую устроил канскебронам наш император, – рассудительно заметил лорд Эксент. После чего вновь отхлебнул из бокала.
– А во-вторых?
– Они вернули нам нашего императора.
– Да, с этим спорить трудно, – согласно кивнул лорд Эрминай и в свою очередь покосился уже на своего охранника.
– Хотя варвары есть варвары, – все тем же философским тоном заметил лорд Эксент. И лорд Эрминай согласно кивнул.
– Ой, простите. – Уимон, увлекшийся разглядыванием убранства зала и не заметивший, как его отнесло шагов за двадцать от остальных, густо покраснел и, вытащив из кармана платок, растерянно замер. Только что он, разворачиваясь, выбил бокал из тонкой, изящной ручки одной благородной леди, отчего перед ее роскошного платья оказался полностью залит. Черт, и как тут «вести себя в соответствии со здравым смыслом», если, как выясняется, брать бокал надо с подносов официантов с голубыми поясами, а официанты с розовыми только собирают пустые и недопитые. Что светло-желтое вино, разлитое в бокалы, напоминающие вытянутые вверх бутоны тюльпанов, надо пить долго, маленькими глоточками, а точно такое же, но разлитое в более шарообразные – быстро и уже большими глотками, что по залу следует двигаться против часовой стрелки, а если наоборот, то постоянно сталкиваешься то с официантами, то… вот с такими очаровательными леди.
– Ничего, мой лорд, не беспокойтесь. Это маленькое происшествие совершенно не заслуживает вашего внимания. – Голосок этой леди был просто чарующ, хотя в нем явственно ощущались нотки расстройства.
– Прошу простить, – покаянно повторил Уимон. – Я могу вам как-нибудь помочь?
– Вы? – Леди наморщила носик. – Извините, я даже не знаю вашего имени…
– Уимон, – поспешно представился землянин.
– Леди Энтерея. Рада знакомству, – улыбнулась неожиданная собеседница, явно сменяя гнев на милость…
Эсмиэль тихонько рассмеялась. Олег повернул голову и вопросительно посмотрел на жену.
– Нашего Уимона только что заарканила самая изощренная охотница за мужскими яйцами. И так ловко! Он даже не понял, что все было подстроено.
Ольга нахмурилась:
– Пожалуй, я…
– Не стоит. – Эсмиэль перехватила ее за руку. – Сказать по правде, ему совсем не помешает получить кое-какой опыт. Иначе в свете его просто съедят с потрохами. А леди Энтерея – одна из лучших учителей.
Но Ольга продолжала крайне неодобрительно смотреть на парочку, которая, оживленно разговаривая, плавно передвигаясь в сторону роскошных двустворчатых дверей.
– Обещаю, я его просвещу. Потом, – пообещала Эсмиэль. Ольга вздохнула и обвела взглядом огромный зал, заполненный несколькими сотнями пышно разодетых людей.
– И долго это все продлится?
– Минимум часа четыре. Но все будет протекать не только здесь. Где-то через полчаса перейдем в обеденный зал. А затем в бальный.
– Через полчаса?
– Да, как только появится император.
– А где он так задержался?
Эсмиэль снова рассмеялась:
– Да нигде. Он здесь. Скорее всего, торчит в какой-то приватной гостиной, изнывая от скуки и дожидаясь, когда истекут эти полчаса. Просто, согласно церемониалу, после появления последних гостей должно пройти около получаса, прежде чем появится император. Это время, как правило, используется для того, чтобы перезнакомить друг с другом младшее поколение, составить пары для будущих танцев или образовать кружок для приятного проведения остального времени приема. После ужина. Ибо рассадка за столом не всегда соответствует действующим симпатиям и предпочтениям, больше отражая статус.
– А почему тогда никто не подходит к нам?
– Формально мы считаемся личными гостями императора. И пока вроде как не представлены обществу. Так что, согласно этикету, до того как император представит нас всем остальным, нас как бы нет.
– Да уж, нет, – усмехнулась Ольга, глядя на Уимона, довольно оживленно беседующего с облитой им леди. – Постой, – насторожилась она, – куда это они направляются?
Эсмиэль проследила за ее взглядом и прыснула:
– По-моему, в одну из малых гостиных. Там, знаете ли, довольно приятные диванчики. На них им будет вполне удобно просушить испачканный подол… невзначай задрав его повыше, – закончила она, провожая взглядом Уимона, которого леди Энтерея как раз выводила из зала, хотя неопытному или просто простодушному взгляду могло показаться, что это он выводит ее, бережно поддерживая под локоток.
– Так ты же сказала, что через полчаса…
– Не волнуйся, им хватит и двадцати минут… – хихикая, сказала Эсмиэль. – В этом мы совершенно точно можем положиться на искусство леди Энтереи.
И ни она, ни Ольга, ни даже Олег не заметили, что на выходящую парочку был направлен еще один взгляд. Ненавидящий.
Лорд Эомирен, бывший председатель Высшего оберегающего совета империи и глава самого богатого и влиятельного дома империи, не отрываясь сверлил взглядом холеную нервную спину своей бывшей любовницы, блиставшую в чудесном, подчекивавшем ее красоту платье. Чем это она так обработала кожу? Леди Энтерея умело флиртовала с одним из этих варваров, появившихся над столицей в самый драматический момент в свите этого трижды проклятого Эонея. Нет, он не сомневался, что все происходящее подстроено Старым Лисом. Сначала он этого не понял. Но лорд Эрминай очень удачно обратил его внимание на то, что лорд Эйзел оказался единственным, кто в момент столь внезапного появления императора оказался при полном параде. Как будто ему был известен точный день и час возвращения Эонея. Нет, все-таки отец был совершенно прав, когда утверждал, что именно Старый Лис заправляет всем в империи. И вертит императором будто куклой. Теперь это стало Эомирену совершенно ясно. А он-то раньше считал, что у отца просто припадки паранойи, когда речь заходит о Старом Лисе… И вот теперь этот хитрый, как тысячи лис, старик своими дурацкими играми разрушил все, что было дорого молодому главе дома. Отнял у него отца. И привел в столицу этих грязных варваров. Лорд Эомирен почувствовал, что задыхается от ненависти, и рванул воротник парадного костюма. Темные стихии… надо успокоиться. За спиной маячит этот проклятый охранник. Да и все равно Старый Лис ему не по зубам. Не стоит даже и думать… В этот момент его взгляд, нервно блуждавший по залу, остановился еще на одном лице. И все попытки Эомирена успокоить нервы обрушились в Темную бездну.
– Что это, Эйзел? – спросил император Эоней, легким кивком указывая на одинокий листок, который лорд-директор департамента стратегических исследований только что положил ему на стол.
– Мое прошение об отставке, сир.
Император взял листок, поднес к лицу и внимательно прочитал. Раз. Другой. Третий. Потом аккуратно положил листок на стол и поднял глаза на Старого Лиса.
– И почему?
Лорд Эйзел сначала молча склонил свою безукоризненно причесанную голову и лишь затем заговорил:
– Я стар, ваше величество. Я устал и начал совершать ошибки, которые лишь по счастливой
