Гаури — сама любезность — вскочил с кресла.
— Позвольте, я схожу!
— Ах, что вы, мистер Гаури, ни в коем случае! — Мисси отчаянно замахала руками.
Но Гаури уже выскочил из комнаты.
— О боже, боже, — ужаснулась Мисси.
В тот же миг из погреба донесся отчаянный вопль, а затем — оглушительный грохот.
Мисси засеменила на помощь, но через мгновение вернулась, сдавив рукой горло.
— Бетси, крепитесь, — простонала она. — Надо спуститься и посмотреть. Кажется, мистер Гаури упал с лестницы.
На следующее утро Джошуа Эндерби, шаркая, переступил через порог; он прижимал к груди обтянутый бархатом футляр размером примерно метр на полтора, с закрепленными в гнездах пистолетами.
— Вот и я! — прокричал он.
Ему навстречу, позвякивая браслетом, вышла Мисси: в одной руке она держала ром с содовой, а другой опиралась на тросточку.
— Это еще что? — недовольно спросила она.
— Сначала ответь, как здоровье старика Гаури?
— Порвал связки. Жаль, что не голосовые.
— Надо же, как некстати подломилась эта верхняя ступенька. — Он повесил футляр на свободный крючок. — К счастью, слазать в погреб вызвался Гаури, а не я.
— Скорее к несчастью. — Мисси залпом осушила бокал. — Теперь объясни, что это значит.
— Я ведь коллекционирую старинное оружие. — Он указал на пистолеты в кожаных гнездах.
— Ну и что?…
— Оно требует ухода. Пиф-паф! — ухмыльнулся он. — Коллекционер застрелил жену во время чистки дуэльного пистолета. «Я не знал, что он заряжен», — повторяет безутешный вдовец.
— Один-ноль в твою пользу, — сказала Мисси.
Через час он принялся чистить коллекционный револьвер и едва не вышиб себе мозги.
Жена прибежала, стуча тросточкой, и застыла в дверях.
— Подумать только. Ничто тебя не берет.
— Заряжен, мать честная! — Трясущейся рукой он поднял револьвер. — Он же не был заряжен! Неужели…
— Неужели что?
Он выхватил три других экспоната.
— Все до единого заряжены! Это ты!
— Конечно я, — не стала отпираться Мисси. — Пока ты обедал. Наверно, чаю хочешь. Пошли.
В стене зияло пулевое отверстие.
— Какой, к дьяволу, чай? — взвился он. — Неси джин.
Настал
— В доме завелись муравьи. — Что-то со стуком перекатывалось у нее в сумке. По всем комнатам без промедления были расставлены ловушки для муравьев; на подоконники, чехлы с клюшками для гольфа и оружейные футляры лег слой белого порошка. Из пакетов были извлечены различные сорта крысиного яда, приманки для мышей и средства от домашних насекомых. — Теперь ползучим тварям спасенья нет, — заявила она, щедрой рукой рассыпая отраву на полках со съестными припасами.
— Роешь мне яму, — заметил Джошуа, — и сама же в нее попадешь.
— Не дождешься. И вообще, жертве должно быть все равно, как отдать концы.
— Но такой садизм — это уж слишком. Мне вовсе не светит лежать в гробу с перекошенной физиономией.
— Пустое. Чтобы тебя навеки перекосило, милый мой, достаточно подмешать тебе в какао одну- единственную щепотку стрихнина!
— Имей в виду, — выпалил он в ответ, — у меня есть рецепт гремучей смеси, от которой тебя и вовсе разнесет в клочья!
Она присмирела.
— Помилуй, Джош, не стану же я подсыпать тебе стрихнин!
Он поклонился:
— Тогда и я не стану подсыпать тебе гремучую смесь.
— Договорились, — сказала она.
