знал, вряд ли стал работать. Хотя, кто знает, возможно, дочь для него в такой ситуации, стала бы еще дороже.
Смотрел грустными, собачьими глазами на меня и было непонятно, верит он мне или нет? Сидел и молчал, словно решал, говорить или нет, потом, видимо решившись, произнес: «Я знаю, что вы можете обмануть, даже наверняка, не думайте, что я такой наивный человек и всему верю. Но я хочу выжить и сохранить жизнь своей дочери, причем ей в первую очередь. Вы здесь не самый главный, но от вас многое зависит. Помогите мне, и я помогу вам».
— Мне? В чем вы мне можете помочь?
— Во всем. И в первую очередь получить то, что вы хотите, вирус.
— Вирус?
— Да. Он существует. Я его сделал, точнее, я знаю полностью его структуру. Его создание займет два три дня.
— Вы блефуете.
— Отнюдь нет. Он уже мутировал, мы прошли его стадию и просто не заметили, но я выделил элементы, которые изучались и необходимо только воспроизвести его и запустить в клиническую фазу испытаний.
— Не верю. И потом, вы так говорите, даже не получив от меня ответ на свой вопрос, помогу я вам или нет.
— Поможете, я уверен.
— И на чем зиждется ваша уверенность?
— На том, что вы сами не уверены, что вы получите свою долю обещанных денег или каких либо обещанных благ, когда станет известно, что вирус создан. Возможно все, кто здесь находится, будут уничтожены, и только тот, кто возглавляет весь проект, спокойно отправится получать причитающиеся ему дивиденды.
— А вы умнее, чем я предполагал.
— А вы зря думаете, что все люди, это стадо баранов.
— Я так никогда не думал.
— Да, конечно, только вряд ли я в это поверю. А вот то, что вы задумывались и не раз, получите ли вы причитающуюся вам долю, совершенно точно, иначе бы вы не стали столько пить, что вы делаете уже каждый день.
— Это вовсе не от этого, и потом, это мое личное дело.
— Вполне допускаю, что личное, но оно имеет свои причины. Просто так, люди не начинают пить. Для этого должен быть повод.
— Оставим этот разговор. Что вы хотите взамен?
— Гарантии.
— Гарантии? И в каком виде, может быть в письменной форме?
— Нет. Я предлагаю вам заключить союз.
— Вот это оригинально. И что вы под этим понимаете?
— Вы организуете транспорт, и мы втроем, включая мою дочь, уезжаем отсюда. Как только мы покинем это место, вы получите контейнер, с готовой культурой вируса, и мы распрощаемся. Вы сможете предъявить своим хозяевам вирус и получить деньги, возможно, даже увеличив свою первоначальную долю. По-моему, все честно?
— Да, за исключением одного.
— Чего именно?
— Как я могу быть уверенным, что в контейнере будет действительно мутированный вирус, который мы безуспешно ищем столько времени. Ведь если он пройдет испытание, нам и так будет известна его генная структура. А иначе, это будет блеф. Вы спокойно можете засунуть туда образцы любого вируса гриппа и доказательств, что это именно он, у меня не будет?
— Вы совершенно правы, я об этом уже думал, и не один день, поэтому обратился к вам только сейчас, а не месяц назад.
— Вы хотите сказать, что вирус был готов еще месяц назад?
— Если быть точным, почти два.
— Ерунда, два месяца назад не было даже намека, на то, что мы получили результат.
— Это вы не получили результат, а я получил.
— Я имею в виду не себя лично, а всю команду. Все результаты анализов, тесты, все записывается. Я каждый день проверяю данные исследований, и там даже намека нет на какие-либо положительные результаты.
— Что же, ваше право сомневаться, впрочем, я это предполагал, прежде чем начать разговор. А потому, есть только один шанс, которым я могу воспользоваться. Это продемонстрировать вам вирус в действии.
— И как вы это собираетесь сделать?
— Очень просто. Но прежде, я хочу услышать ответ, вы согласитесь на мое предложение или нет?
— Мне надо подумать. Уехать отсюда не так просто, даже мне. Потребуется время, чтобы все организовать.
— Так да или нет?
Я смотрел на этого, не по годам пожилого человека, с горящими глазами и думал о том, что, возможно, он не блефует, и подумал: «А что если он прав? На все сто процентов прав, и ему действительно удалось создать виру? Оставят ли меня, Бориса, и других в живых? Если это так, то вариант, который предлагает Новиков, весьма разумный, и бегство отсюда, может решить очень много проблем. Но с другой стороны, может и многократно их увеличить. Риск, в обоих случаях остаться в живых или умереть, так и не получив в этой жизни тех удовольствий, о которых мечтал. Проклятье. Извечный вопрос выбора».
— Хорошо. Сколько времени, вы даете мне на раздумыванье?
— До утра.
— Так мало?
— На большее, я не согласен.
— А вы не боитесь, что я откажусь? Через неделю-две, максимум месяц, мы все равно найдем пропущенную цепочку в экспериментах, которая дала на ваш взгляд положительный результат. И потом, если вы готовы доказать, значит, у вас есть сам вирус?
— Есть, но его запуск, будет всем стоить слишком дорого.
— Так он у вас есть, или вы опять блефуете? Первоначально вы сказали, что для его синтеза вам нужно день-два?
— Я не мог сразу вам все открыть. Мне необходимо было проверить вашу реакцию на информацию, а уже потом сообщать всю правду.
— Хорошо, допустим это так, но на что вы намекаете, говоря, что всем нам это будет стоить дорого?
— Мы все умрем, и при том, очень быстро.
— Какое время его инкубационного периода, на ваш взгляд?
— Он сорбируется на человеческих рецепторах и предположительно, инкубационный цикл составляет 5–8 часов.
— Этого не может быть. Такая скорость выходит за рамки допустимого. Вы выдаете желаемое за действительность и тем самым, сами выдали себя, что это просто блеф.
— Мне нечего больше сказать. У вас есть время подумать до утра.
Мы расстались. Он отправился к себе, где жили все сотрудники лаборатории, за исключением меня и Гальперина, который все это время продолжал сидеть в своем закутке. Я вернулся к себе и достал диктофон, который был у меня в кармане халата, и который включил практически машинально, как только Новиков заговорил со мной. Вот почему, я так дословно переписал весь наш
