одна… – Он наткнулся на отчаянный взгляд Вероники. – Неважно. Я пойду с тобой.
Они приблизились к входной двери замка графа Бабуина. Рядом со входом висело крупное объявление:
Улисс рассмеялся.
– Быстро же они сориентировались. В деловой смекалке графу Бабуину не откажешь.
Однако Веронике совсем не было весело. Она не знала, какой прием ждет ее в замке, превращенном из-за нее в музей. К тому же краем уха она слышала какой-то тихий звук, который сильно действовал на нервы и вызывал чувство тревоги. Вероника прислушалась и вдруг поняла, откуда этот звук исходит.
– Улисс, ты свистишь!
– Это не я, – ответил лис, вытаскивая из внутреннего кармана пальто свирель, некогда принадлежащую Флейтисту-В-Поношенном-Пальто из города Вершины. – Это она. Видишь, на ветру она звучит еще громче.
– Сама? – поразилась Вероника. – Разве в нее не надо дуть?
– Это особая свирель, – пояснил Улисс. – Согласно одному предсказанию, она должна родить звук, который приведет к ответам на многие вопросы. Вот она и рождает. А это, дорогая Вероника, знак, что мы на верном пути.
Он убрал инструмент обратно в карман и позвонил в дверь. Прошло около минуты, прежде чем в двери отворилось смотровое окошко. Из него на Улисса уставились недовольные глаза.
– Музей закрыт! – ворчливо сообщили недовольные глаза. – Поздно уже. Приходите завтра. – Тут глаза заметили Веронику и из недовольных превратились в обалдевшие. – Вы?! Никуда не уходите, я сейчас позову графа!
Глаза исчезли. А через пару минут напряженного ожидания дверь распахнулась. На пороге стоял улыбающийся во всю пасть граф Бабуин, сменивший рясу сектанта на серый деловой костюм.
– Вероника! Собственной персоной! Да вы заходите, заходите!
Ошарашенная таким радушным приемом, девочка, настороженно поглядывая по сторонам, переступила порог. Улисс, сохраняя спокойствие, последовал за ней.
– Вероника! – воскликнул граф Бабуин. – У меня к вам отличное предложение! Давайте вы будете работать в моем музее экспонатом! Будете изображать из себя богиню, для вас же это раз плюнуть!
Девочка стояла перед ним огорошенная и не знала, что ответить. Зато Улисс знал.
– Прежде всего мы должны осмотреть место предлагаемой работы, – важно заявил он.
Граф Бабуин перевел на него взгляд и поинтересовался:
– С кем имею честь?
Улисс слегка склонил голову и представился:
– Лис Улисс, адвокат. Представляю интересы Вероники.
– Очень приятно, – ответил хозяин замка. – Я граф Бабуин. Тоже представляю интересы Вероники. Представляю их, как совпадающие с моими.
– Поглядим… – уклончиво сказал Улисс. – Итак, место работы?
– Да весь замок! Он будет полностью в ее распоряжении!
– С вашего разрешения, мы бы хотели пройтись по нему, приглядеться, так сказать, к условиям труда.
– Конечно, пройдитесь! А потом приходите ко мне в кабинет, он на втором этаже, и все обсудим подробно! Дать вам провожатого?
Улисс повел лапой – мол, провожатый нам ни к чему.
– Как угодно, – сказал граф Бабуин. – Кстати, вы свистите.
– Адвокаты всегда свистят, – невозмутимо объяснил Улисс.
Граф Бабуин удалился, оставив Улисса и Веронику одних. Перед ними простирался коридор, заканчивающийся лифтом. Картины с изображением Сверхобезьяна, прежде в изобилии развешанные на стенах, исчезли. Их сменили пейзажи, натюрморты и портреты Бабуиновых предков.
Флейта, спрятанная во внутреннем кармане пальто Улисса, продолжала тихонько что-то напевать, и ее голос усиливался по мере того, как лис с девочкой приближались к лифту.
– Мне еще ни разу не удавалось спуститься на этом лифте ниже минус второго этажа, – негромко произнес Улисс. – Что-то всегда мешало. Однако, если Междуместо действительно тебя ждет, то должно получиться…
Вероника вошла в лифт вместе с Улиссом, взяв его за лапу. Ей, конечно, очень хотелось вернуться домой, но, желательно, минуя замок графа Бабуина и, уж тем более, Нижний мир.
Лифт, полностью игнорируя Вероникины чувства, двинулся вниз. Он добрался до минус второго этажа и не остановился. Вероника прикусила губу и покосилась на Улисса – спутник, если и нервничал, то виду не подавал.
Лифт проезжал этаж за этажом, и казалось, что в его кабине становится жарче. Вот на панели замерцало «-7», и лифт остановился. За дверной решеткой, весь в оттенках красного, простирался Нижний мир…
Вероника узнала этот пейзаж. Он отпечатался в ее памяти, как на фотокарточке, хотя она наблюдала его лишь пару мгновений. В те самые мгновения перехода из ее мира в сокровищницу саблезубых тигров. Пустынная улица, красные дома, отсутствие растительности – один в один как тогда.
– Даже не знаю, что теперь делать, – озабоченно сказал Улисс. – Может, попытаться как-то ее проломить?
Вероника перевела на него изумленный взгляд.
– О чем ты? Что проломить?
Теперь настал черед Улисса удивляться.
– Стену, разумеется!
– Какую стену?
– Вот эту, какую же еще? – Лис указал в сторону мира демонов.
– Улисс… – настороженно проронила Вероника. – Ты что, не видишь Нижний мир?
Улисс нахмурился.
– Нет. Я вижу каменную стену, и никакого выхода. А ты, стало быть, видишь Нижний мир?
Девочка кивнула.
– Тот самый его участок, что и тогда… Когда в первый раз сбежала от Карла и Магды.
– Ах, вот оно что… Поздравляю, Вероника. Мы на месте. Дальше мне дороги нет, проход открыт только для тебя.
Девочка замялась. Ей было страшно выходить из лифта. Ей было страшно оставаться в лифте. Она пыталась понять, что ее пугает сильнее. Она подумала и поняла.
Вероника отодвинула дверную решетку. Жаркий воздух Нижнего мира колыхался, приглашая девочку сделать первый шаг.
Вероника повернулась к Улиссу:
– Жаль, я ни с кем не успела попрощаться. Передай ребятам, что я их не забуду, ладно?
– Конечно. Прощай, Вероника. Храни свою судьбу.
Вероника улыбнулась.
– Постараюсь. Прощай, Улисс. Спасибо тебе.
– Погоди… – Улисс вытащил поющую флейту и протянул девочке. – Возьми. На память.
Но Вероника не решалась принять подарок.
– А как же ответы, к которым она должна привести?
– Сам найду. Бери. Видишь, она склеена из трех частей. Эти обломки были у Берты, Константина и Евгения. Думаю, они не стали бы возражать против такого подарка – чтобы ты о всех нас помнила.
Вероника бережно приняла из лап лиса свирель.
– Спасибо… А у меня, к сожалению, для вас ничего нет.
