привезли в райотдел, он сразу же назвал фамилию Кривцова, назвал адрес. Заявил, что Сергей помогал ему в драке и чуть ли не он ударил ножом парня в майке, хотя перед этим то же самое говорил про Зою Коваль.
Капитан Сенявский приказал мне с двумя дружинниками — Хикматом Разыковым и Махкамом Иноятовым отправиться на квартиру Кривцова, арестовать его и привезти в райотдел. Мы застали Сергея в тот момент, когда он сидел за письменным столом и заклеивал конверт, на котором было написано: «В городское управление охраны общественного порядка. Начальнику уголовного розыска».
В конверт был вложен листок. Вот текст письма:
«Сообщаю, что 14 мая, поздно вечером на трамвайной остановке «кинотеатр «Звезда» чайханщик Якуб Якубов ударил ножом в грудь незнакомого человека. Прямой соучастницей преступника является кондуктор трамвая Зоя Коваль. Я пытался помешать им, но ничего не смог сделать.
Адреса Якубова и Коваль следующие: улица Толстого, 18 и улица Шафирканская, 75.
Мой адрес: улица Чехова, 9 Василий Семенович Кривцов, гравер Центрального универмага».
Прочитав письмо, я посмотрел на него вопросительно. Кривцов пожал плечами, грустно улыбнулся и сказал:
— Хотел отправить, но не успел. Измучился совсем, а пойти в милицию и все рассказать не решился. Подумал, лучше напишу, тогда вы сами за мной придете. — Помолчав немного, он добавил с печальной улыбкой: — Наверное привычка сказывается, мне ведь больше писать приходится, чем говорить.
Семен Кривцов хотел исполнить свой долг. И фактически он его исполнил. Пусть поздно, пусть на это ушло два дня раздумий и колебаний, но он человек честный.
Арест Якуба Якубова. Как только Зоя Коваль подписала протокол допроса, Петр Петрович приказал отправить ее в камеру предварительного заключения, а сам, надев фуражку и осмотрев пистолет, кивнул Ходжаеву и мне. Спустился вниз к автомашине. Мы поехали в чайхану. Расположенная на возвышенности, напротив большого административного здания она в этот час была пуста. Якуб сидел в углу за стойкой рядом с двумя огромными самоварами. Около него стояли тазы, в одном из которых лежали пиалы, в другом — чайники. Увидев Сенявского и меня, он переменился в лице, побагровел, и не успели мы произнести ни слова, как Якуб схватил таз с пиалами, швырнул в нас. За первым тазом последовал второй: мы отскочили в сторону, выхватили пистолеты. Якубов легко перенес через стойку свое огромное тело и юркнул в сторону выхода. «Не стреляй» — крикнул мне Сенявский. Бросился за убийцей, вытянув вперед руку, решив ударить того ребром ладони из-за спины сбоку по шее. А ведь я чуть было не выпалил в Якубова и, конечно, убил бы его, так как непроизвольно целил в лицо. Я совершенно забыл в тот момент, что выход стережет Ходжаев. А Агзам Ходжаевич, мгновенно оценив обстановку и видя, что такого богатыря, как Якуб ему ни за что не удержать, сжался в комок, присел на землю. Он рассчитал точно: проход узкий, представляет собой как бы коридор, который не виден со стороны стойки. Значит Якубов, свернув в него, обязательно споткнется о Ходжаева и грохнется на кирпичные плиты пола. Так и случилось, но как ни был страшен удар от падения, убийца все же нашел в себе силы приподняться. Здесь-то и настиг его Сенявский, ударив Якубова сбоку по шее ребром ладони. Преступник свалился, потеряв на секунду сознание. Мы тотчас его скрутили. Привезли в райотдел.
Сев за свой стол и сняв фуражку, Петр Петрович улыбнулся мне и Ходжаеву, не спеша выкурил папиросу и только после этого доложил по телефону начальнику райотдела, что розыск закончен: убийца арестован!
Тот ответил: «Молодцы! Поздравляю с успехом! Сейчас же доложу комиссару!»
VII
Вот и весь рассказ об одной операции, проведенной работниками районного отдела милиции. Сложная эта операция или нет, пусть судит читатель. Но это было первое очень ответственное дело, в котором пришлось принять участие молодому лейтенанту Рябчикову. Сотни людей были заняты розыском преступников, тревожились, нервничали, работали с предельным напряжением. Почти без отдыха провел все это время и Василий, активно участвуя в розыске, падая духом от неудач и взбадриваясь снова, учась и познавая методы оперативной работы, восхищаясь и завидуя выдержке и хладнокровию старших товарищей и в то же время непроизвольно, почти бессознательно, но цепко усваивая те качества, которые так необходимы работнику уголовного розыска.
Получив приказ: отправляться немедленно домой и отдыхать ровно 24 часа, Вася с радостной улыбкой откозырял капитану Сенявскому и громко ответил:
— Слушаюсь, товарищ капитан! Отправляюсь на отдых!
Придя домой и поев вкуснейшего борща, Вася с благодарностью поцеловал мать сначала в один, потом в другой глаз, пошел в спальню. И вдруг почувствовал, что ему расхотелось спать. Так бывает, когда проработаешь в полную меру сил с огромным напряжением, и организм точно могучий электромотор не может остановиться сразу после выключения. Требуется постепенное торможение, похожее на спуск с высокой суровой горы в благодатную долину, где царят тишина и прохлада.
Потянувшись, задорно блеснув глазами, Вася достал тетрадь в ледериновом переплете, самопишущую ручку, сел за стол. Когда все было записано, он прилег на диван, намереваясь внимательно прочесть изложенное. «Ведь наша работа нужная и важная, — подумалось ему. — Интересная работа!» И еще подумал Вася с особой радостью о том, что сказал ему напоследок Сенявский: «Завтра рапорт подай о переводе в мое отделение. Получится из тебя оперативник!»
Дочитать свое произведение Вася не смог. Он заснул, тетрадь выпала из рук, а на лице вскоре заиграла ласковая улыбка. Виделась Рябчикову девушка его мечты. Шел он к ней навстречу по берегу голубой реки и был он вовсе не брюнетом с тонкой талией, а обыкновенным Васей, в просоленной от пота гимнастерке, уставший, но радостный и гордый. И девушка смотрела на него с восхищением, влюбленными глазами, протягивая вперед тонкие белые руки.
Красивый и чудесный был этот сон. Где-то в глубине своего существа Вася чувствовал, понимал, что девушка с васильковыми глазами пока еще мечта, и он не встретил ее в действительности. Но то же подсознательное чувство подсказывало ему, шептало настойчиво с волнующей уверенностью: «Исполнится и эта мечта, исполнится так же скоро, как и первая!» А тут еще крупным планом, словно на широком экране возникло лицо Агзама Ходжаева с прищуренными глазами. «Она тебе хорошей женой будет, — сказал он, сияя улыбкой. — Будет ждать!»
На лице Васи играла задумчивая улыбка. Его улыбка передалась отцу, который сидел в кресле и читал книгу. Заулыбалась и мать. Она тихонько, на цыпочках, приблизилась к сыну, заботливо укрыла его одеялом.
ПРЕСТУПЛЕНИЯ ИНЖЕНЕРА ЗОРКИНА
ПИСЬМО ИЗ КОЛОНИИ
