клевещут на истину. Конечно, была бы непогрешительна, весьма справедлива и не заслуживала бы никакого осуждения иная мысль, именно, что плоть по своей природе отлична от Слова, рожденного от Бога Отца, а равно и Единородный есть иной по отношению к своей природе. Но так понимать не значит разделять природы после соединения. Подлинно, если бы кто захотел рассматривать силу таинства острым взором ума, увидел бы, что не от своей природы, как сказано в начале, заимствовал Бог–Слово, но от семени Авраамова; а святое тело от семени Авраамова не единосущно рожденному от Бога Слову. От святой Девы заимствовал произшедший человек, чтобы уподобиться братии и Единородному назваться первородным. Но хотя тело иной природы, нежели Слово Бога Отца; впрочем один Христос, и Сын, и Бог, и Господь, хотя (Оно) и соделалось плотью. И небезвредно разрушать способ истинного соединения, разделяя ипостаси на два сына, как будто они существуют в разлучении, каждая отдельно и особно, и имеют одно внешнее единение или союз одного достоинства. Когда же называем соединение естественным, то разумеем истинное; потому что само богодухновенное Писание имеет обычай употреблять это выражение; например в одном месте богодухновенный Павел пишет некоторым (людям): «и бехом естеством чада гнева, яко же и прочии» (Еф.2:3). И никак не скажет кто–либо, что подпали по (самой) природе божественному гневу, так что грешники суть порождения его; иначе мы совершенно согласны будем с зараженными безумием манихейским. Но слово «естеством» тоже, что «поистине». Итак, не сливая природ и не смешивая их одну с другою, как говорят противники, говорим, что произошло естественное соединение (их); но везде утверждаем, что из двух природ нетождественных, божества и человечества, соделался один Христос, и Сын, и Господь. Очевидно, что с мнениями Аполлинария у нас ничего нет общего; ибо однажды осужденных, как низвращающих истину, должно отвращаться.
Анафематство 4
Кто изречения евангельских и апостольских книг, употребленные святыми ли о Христе, или Им самим о Себе, относит раздельно к двум лицам или ипостасям, и одни из них прилагает к человеку, которого представляет отличным от Слова Бога Отца, а другие, как богоприличные, к одному только Слову Бога Отца: да будет анафема.
Возражение восточных
Прилично и здесь напомнить ему собственные его положения, в которых говорит: «когда услышишь, что преуспевал премудростью, возрастом и благодатью, не думай, что Слово Божие соделалось мудрым постепенно; и опять не дерзай пустословить, что преуспевание возрастом, премудростью и благодатью приписываем человеку». Хотя он и отвергает здесь свидетельство Писания, показывающее, что преуспевание происходило в естестве видимой плоти Господа: но не время теперь обличать это, потому что спешим к предлежащей главе. Чтобы доказать, что он сам говорит о двух ипостасях и противоречит себе, предложим давно сказанное им: «не должно соглашаться с словами, разделяющими соединение, т. е. одного Сына на два лица, или ипостаси, или на два сына, потому что неразделимо и неразрывно совершеннейшее соединение, и всяким образом, во всех отношениях и во всяком смысле один Сын. Но когда сохраняется совершеннейшее соединение и исповедуется один Сын и Христос и Господь: то должно принимать (все) слова об одном и том же Сыне; по силе соединенных природ, без сомнения, должно относить к одному Сыну то, что говорится». Но если не разделять евангельских слов, или сказанных о Господе Им самим, или помещенных в апостольских писаниях: то какой высоты хуления не превзойдет (он)? Если не разделяем речей, то каким образом будем противостоять Евномию и Арию, которые все слова смешивают так, как будто оне сказаны были об одной природе, и низкое человечества хульно относят к вышней природе чистого Божества? Или как будем понимать слова Господа, которые Он говорит в отношении к природе видимой плоти: «не снидох, да творю волю мою» (Ин.6:38), и: «заповедь получил я, что реку и что возглаголю» (Ин.12:48), и: «о себе ничесоже творю» (Ин.8:28), и: «восхожду ко Отцу моему и Отцу вашему, и Богу моему и Богу вашему» (Ин.20:17) и прочие подобные? Если слова, равно как и природы, останутся нераздельными: то, по учению его [3], Отец будет Богом единородного Бога, а служителем и исполнителем отеческих заповедей — Сын по Божеству. И если уничижение перенесем на божественное естество, то к кому приложим слова: «Аз и Отец едино есма» (Ин.10:30), и то, что Он делает, как Отец; и эти слова: «якоже Отец воскрешает мертвыя и живит, тако и Сын, ихже хощет (а не тех, которых приказывают) живит» (Ин.5:21)? Но справедливо, по слову самого Господа, отец есть Отец и Бог: Бог возникшего в последние времена от семени Давидова с плотью, Отец же Бога Слова, рожденного бесстрастно и вечно, причем сохраняется и исповедуется сыновство в отдельном смысле. Как же будем понимать: «аминь аминь глаголю вам, прежде даже Авраам не бысть, аз есмь» (Ин.8:58), и: «вся тем быша» (Ин.1:3), если не будут разделены слова? Неужели отнесем к естеству, явившемуся в последние времена от семени Давидова, слова о бытии прежде Авраама и Давида и о сотворении чрез Него всего? Или, полагая природы неслитно пребывающими и исповедуя соединение неразделимым, скажем благочестиво, что слова по силе соединенных природ, как выше сказано, относятся к одному Сыну и Господу и Христу, но не прилагаются все к одной природе? так что в одном названии природ разумеется каждая по непонятной для нас высоте соединения, как например: «никтоже взыде на небо, токмо сшедый с небесе, Сын человеческий сый на небеси» (Ин.3:13) и еще: «аще убо узрите Сына человеческого восходяща, идеже бе прежде» (Ин.6:32), — не разумеем ли в одном названии Сыном человеческим и того, кто соединен с ним неслиянно и нераздельно? Ибо хотя и назвался Сыном человеческим в отношении к принятой и видимой природе плоти; но чрез дела, им совершенные, показал себя Богом. И опять: «Иисус Христос, имже всяческая» (Евр.2; 10); и еще: «Иисус Христос вчера и днесь» (той же и во веки) (Евр.13:8). Каким образом чрез Него всяческая? если же чрез Него всяческая, то каким образом — вчера и днесь? Но истинно и то, что все чрез Него, верно и то, что — вчера и днесь, и то истинно, что — тот же и во веки, если по различию природ, соединенных неслитно и нераздельно, будем относить слова вчера и днесь к видимому, во веки — к невидимому, а по единству сыновства — к одному и тому же.
Защищение Кирилла
У тех, которые неразумно желают порицать анафематства, составленные с величайшею пользою и по необходимости, кажется, одна цель — ничего истинного не думать и не говорить, а представить ясное доказательство на то, что они заняты одной клеветой. Потому что если бы они с рачением и усердием приложили свой ум к написанному, то поняли бы, что своими мнениями и словами, ими самими произнесенными, (только) утверждают анафематство и доказывают, что оно не неразумно составлено. А каким образом, скажу об этом. Добрый для нас Несторий, проповедуя в церкви, сказал нечто такое, — как бы это сказать яснее и для всех понятнее, — (сказал, что) Арий, Евномий и Аполлинарий и толпы всех, принадлежащих к такому братству, старались ввести слово «Богородица», чтобы, когда произойдет
