Благоговейнейшимъ и боголюбезнейшимъ отцамъ монастырей, пребывающимъ въ Константинополе, Кириллъ и собравшійся въ Александріи святый соборъ желаеть о Господе всякаго блага.
Ревность по Христе, какую оказало выше благочестіе, когда Его поносили и притомъ въ церкви православныхъ, мы знаемъ хорошо. И мы весьма одобряемъ вашу преданность Христу и любовь къ Его имени. Сами же постоянно пребываемъ въ слезахъ и молимъ Спасителя всехъ Христа, да расторгнетъ ныне сети діавола, да упразднитъ соблазнъ по церквамъ и прекратитъ злохуленія на Его славу. Но какъ Онъ долготерпеливъ, то благоговейнейшему епископу Несторію далъ очень много времени для раскаянія. Ибо все такъ долго для него молчали и все молились и ожидали, чтобы онъ отсталъ отъ нечестиваго пустословія, принялъ вместе съ нами здравое и правильное мудрованіе, согласное съ богодухновенными Писаніями, и решительно усвоилъ себе веру, изначала преданную церквамъ святыми апостолами и евангелистами, которые и были истинными строителями Христовыхъ таинъ и получили повеленіе священнодействовать евангеліе Его по всей поднебесной. А какъ (Несторій) остается при одномъ и томъ же образе мыслей и, можетъ быть, дошелъ еще до худшаго (ибо онъ постоянно прилагаетъ хулу къ хуле и проповедуетъ ученіе совершенно странное и чуждое, котораго святая кафолическая Церковь вовсе не знаетъ): то мы произнесли уже надъ нимъ приговоръ въ третьемъ посланіи, — томъ, которое послано отъ насъ и отъ святейшаго и благочестивейшаго брата и сослужителя нашего Келестина, епископа великаго Рима. Именно:
Если онъ решится переменить образъ мыслей, и, оплакавъ свои речи, письменно проклянетъ развращенное свое ученіе, право же и нелицемерно исповедуетъ веру кафолической Церкви, то пусть остается (въ общеніи съ Церковію и въ своемъ сане), прося прощенія и учась, чему следуетъ. Если же онъ не решится сделать этого, то отчуждается и отлучается онъ сонма епископовъ и отъ учительскаго достоинства. Ибо не безопасно въ виде пастыря оставлять волка, страшнаго для стадъ Спасителя. Итакъ будьте мужественны, какъ рабы Христовы, и заботьтесь о душахъ своихъ, все делая для славы Христовой и для того, чтобы повсюду проповедывалась вера въ Него правая и безукоризненная. Это избавитъ васъ отъ будущихъ бедъ, сделаетъ достойными венцовъ отъ божественнаго судилища, когда Христосъ, Спаситель всехъ насъ, будетъ принимать къ Себе всехъ только за любовь къ Нему.
Посланіе къ Несторію, когда узналъ о неправильномъ образе его мыслей
Благоговейнейшему и боголюбивейшему епископу Несторію, нашему сослужителю, Кириллъ епископъ (желаетъ) о Господе всякаго блага.
Въ Александрію прибыли некоторые достопочтенные и заслуживающіе доверіе мужи. Они говорили мне, будтобы твое благочестіе въ великомъ негодованіи и употребляетъ все средства огорчить меня. Когда я хотелъ узнать причину такого огорченія для твоего благочестія, они мне сказали, что некоторые изъ александрійцевъ распространили въ народе посланіе, писанное мною къ святымъ монахамъ, и что оно сделалось виною ненависти и озлобленія. Я удивляюсь, что твое благочестіе тщательнейшимъ образомъ не разсмотрело этого дела. Смущеніе въ вере возникло не отъ посланія, которое было написано мною прежде, но отъ некоторыхъ поученій, сказанныхъ твоимъ благочестіемъ или кемъ другимъ. Напротивъ, когда писанія или объясненія, содержащія превратное ученіе, стали ходить по рукамъ, мы озаботились исправить это ученіе. Потому что некоторые дошли до того, что не хотятъ исповедывать Христа Богомъ, а исповедуютъ Его органомъ или орудіемъ Бога и человекомъ богоноснымъ, и еще что–то нелепее этого. Насъ огорчаютъ слова, которыя сказаны твоимъ благочестіемъ, или сказаны кемъ либо другимъ: я не очень верю этимъ распространившимся между людьми ничтожнымъ писаніямъ. Какъ же намъ можно было молчать въ то время, когда вера извращается, когда столько измененій въ ней возникаетъ? Или мы не предстанемъ предъ судилище Христово? Ужели мы можемъ оправдаться въ неблаговременномъ молчаніи, мы, которые поставлены на то, чтобы говорить чтo дoлжно? Чтo же мне делать теперь? Я долженъ войти въ сношеніе по этому предмету съ твоимъ благочестіемъ, после того какъ благоговейнейшій и боголюбивейшій епископъ Рима Келестинъ и при немъ состоящіе боголюбивейшіе епископы спрашивали о сочиненіяхъ, явившихся тамъ неизвестно откуда, отъ твоего ли благочестія, или отъинуда. Они пишутъ объ нихъ, считая ихъ великимъ соблазномъ. Какъ намъ успокоить техъ, которые, приходя сюда отъ всехъ церквей восточныхъ, ропщутъ на эти сочиненія? Ужели твое благочестіе думаетъ, что смущеніе, возникшее въ церквахъ отъ этихъ необычайныхъ поученій, маловажно? Все мы теперь въ подвиге и въ труде, чтобы возвратить къ истине техъ, которые, не знаю какъ, обольщены мыслями, чуждыми истины. Какъ же скоро поводъ къ этому всеобщему ропоту подало твое благочестіе, есть ли справедливость винить въ этомъ другаго? Почему твое благочестіе ненавидитъ меня? Зачемъ несправедливо поноситъ меня, тогда какъ лучше было бы исправить свои слова, дабы прекратить соблазнъ во вселенской Церкви? Если слово и излилось изъ устъ и, положимъ, оно распространилось уже въ народе, этому еще можно помочь пересмотромъ своихъ словъ. Уверься, что лучшимъ деломъ въ этомъ случае будетъ сказать соблазняющимся слово, и назвать Святую Деву Богородицею, дабы мы утешивъ удрученныхъ и имея правомысліе, какъ и все другіе, могли въ мире и въ единодушіи совершать общественное богослуженіе. Да неусумнится твое благочестіе, что мы за веру во Христа готовы терпеть все, подвергнуться узамъ и самой смерти. Скажу истину, что еще при жизни блаженной памяти Аттика мною была написана книжица о Святой и Единосущной Троице: въ ней есть также слово о вочеловеченіи Единороднаго, съ ними согласно и нынешнее мое писаніе. Я читалъ его епископамъ, клирикамъ и темъ изъ народа, которые любятъ чтенія. Но до сего времени я не давалъ его никому. Вероятно, съ изданіемъ этого слова, опять будутъ обвинять меня; потому что это сочиненіе составлено было мною прежде, нежели твое благочестіе было избрано на архіепископію.
Послание к Несторию
Благоговейнейшему и боголюбивейшему сослужителю Несторию Кирилл о Господе (желает) всякого блага. Некоторые своим суесловием, как слышу, хотят ослабить в твоем благочестии твое мнение обо мне, и это часто они делают, выискивая для этого то время, когда сановники составляют собрания, а иногда и потому, что этим надеются угодить твоему слуху. Они говорят такие оскорбительные слова не потому, что они обижены мною, но потому, что были обличаемы мною к их же пользе: один — за то, что притеснял увечных и бедных, другой — за то, что обнажил меч на свою мать, а третий — за то, что через свою служанку похитил у другого деньги, и всегда такой мучился подозрительностью, какой никто не пожелает самому злому врагу. Но о таких людях я не стану говорить много, дабы мои слова не переступили ту меру, какую указал Господь и учитель, а также и отцы. Нельзя никому избежать невежественной дерзости злых людей, какой бы кто ни избрал образ жизни. Они, у которых уста полны клятвы и горечи (Пс.35:4; 13:4), дадут ответ Судии всех. А я обращусь опять к тому, что более всего прилично мне: и теперь тебе, как брату в Господе, напоминаю, чтобы ты в поучительных словах своих со всякою внимательностью предлагал народу учение веры и имел в мыслях, что соблазнить и единого из меньших, верующих во Христа, заслуживает непощадный гнев Бога. И если теперь так много есть смущенных, то как нам не употребить всего старания не только для исполнения обязанности благоразумно прекратить соблазн, но и предложить здравое слово веры тем, которые ищут истины? Для этого самым правильным делом нашим будет то, если мы, обратившись к словам святых отцов, постараемся принять их за главное руководство и,
Так святой и великий Собор изрек, что единородный Сын Бога Отца, родившийся от существа Его, Бог истинный от Бога истинного, свет от света, которым Отец все сотворил, сошел с небес, воплотился и вочеловечился, страдал, воскрес в третий день и восшел на небеса. Этим словам и догматам должны
