приличествующую мужескому полу готовность к упражнению в добродетели. Всякое разверзающее утробу ослю переменяется на овцу. Какое основание сего? Осел по закону есть нечистое и скверное животное, а овца — чистое, поэтому и приносится вместо осла. Чрез это опять закон образно указует нам на то, что и скверное чрез Христа делается святым, и нечистое — чистым и неприятное — приятным. Поелику мы были грешны и нечисты, то Он сам соделался за нас Святою Жертвою и приношением в воню благоухания; потому что Он умер за грешников, праведник за неправедных, чистый за нечистых, подобно тому как овца заменялась ослом. Первенцы же из человеков выкупаются, по достоинству, дарами или приношением цены. По какой причине? — По той причине, что посвященное вообще и освященное Богу должно бы быть непременно принесено в жертву; а от человекоубийства удаляется создавший все в не–истление Бог. Он смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых, как написано (Прем. 1, 13). И не радуется о погибающих людях, так же как о нечистых демонах; напротив повелевает даже за человека давать выкуп и как бы громко исповедовать, что мы Ему обязаны своею жизнию. На это указывает и, упоминаемая в Евангелии, дидрахма, которую Он повелел уплатить (Мф. 17, 24–27). Под истинным же и за всех данным выкупом разумеется Сам Христос, чрез Которого и в Котором мы победили тление; потому что Он предал Себя Самого за нас. Далее, семь дней, сказано, агнец должен быть при матери своей, а в восьмой день должен быть приносим (Исх. 22, 30). Ибо не тогда закалаемо было первородное, когда оно только что родилось; но когда оно немного возмужало, питаясь матерним молоком, и несколько укрепилось, тогда–то, и только тогда Бог объявлял его годным в воню благоухания. И это также может быть образом таинственного и необходимого, что и до сего дня соблюдаем мы, посвящая обыкновенно словесных первенцев властвующему над всем Богу. Ибо мы не приводим к Божественной и бескровной жертве тех, которые только что призваны к вере, приступили к начаткам веры и еще не введены в тайны веры; но напротив, приводим их после предварительного оглашения, после нахождения у матери, то есть Церкви, и после отдоения их как бы неким млеком, приличествующим младенцам и нежным, словом. Так и божественный Павел пишет в Послании к тем, которые еще не вступили в состояние совершенства, говоря: питал вас молоком, а не [твердою] пищею, ибо вы были еще не в силах, да и теперь не в силах (1 Кор. 3, 2). И еще в ином Послании: Всякий, питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла (Евр. 5, 13–14). Так возмужавших и достаточно воспитанных словами огласительными мы приводим в восьмой день, то есть по прошествие времени, в которое они были в младенчестве, и уже по наступлении времени иного, когда Христово таинство могло бы быть вверено им благовременно и приличествующим образом. Ибо восьмой день знаменует у нас время Воскресения, когда претерпев за нас смерть, ожил Христос, Которому мы сообразуемся духовно, умирая чрез святое Крещение, дабы и Воскресение улучить. В сем уверяет и Павел, который пишет: мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни (Рим. 6, 4). Итак, когда мы возрождаемся чрез веру в познание истины и уже изобилуем подобием с Господом нашим Иисусом Христом, Который ради нас и среди нас соделался первенцем; затем когда пием словесное и нелестное млеко, достигая в меру возраста исполнения Его, как написано (Еф. 4, 13): тогда, и только тогда становимся мы священными и посвященными Богу, мысленно умирая для мира, живя же свято для Бога. Ибо это, думаю, значит закалание первородных из скота при самом жертвеннике. Пишет же и божественный Павел тем, которые так освящены: Ибо вы умерли, и жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге (Кол. 3, 3). Так священна смерть святых, и на таковую, кажется, смерть взирал блаженный Давид, когда говорил: честна пред Господем смерть преподобных Его (Пс. 115, 6). И смысл только что сказанного нами может быть применим, как я думаю, не только к тем, которые из язычников обращаются к познанию истины, но всего более к тем, которые призваны от служения подзаконного к оправданию во Христе и освящению в Духе. Агнец или телец в течение семи дней питался от матери, а на восьмой день приносим был к Богу, через что Бог образно (ибо закон был сению) указывал на то, что имеющие быть священными и возносимыми Богу в воню благоухания необходимо должны были наперед быть детоводимы посредством прообразов и как бы учениями не столько мужам, сколько младенцам приличными. Благоприятное же время, наиболее приличествующее таковому совершенству, есть таинство Христово, означаемое восьмым днем. Итак, Бог не доступен чрез служение по закону, доступен же может быть лишь чрез одного Христа. Сказано: Через Него и те и другие имеем доступ (Еф. 2, 18), как бы после восьмого дня, то есть в то время, когда субботствование по закону уже прешло, или прекратилось в общем и главном служение по закону. Сказано: Закон ничего не довел до совершенства (Евр. 7, 19): возводит же к сему Христос, потому что способны к добродетели уверовавшие и получившие совершенство в познании чрез Христа, так как мы имеем ум Его, чрез Которого и с Которым Богу и Отцу со Святым Духом слава во веки веков. Аминь.
О Мерре, и о древе, показанном блаженному Моисею
1. Израильтяне, поднявшись с земли Египетской, как только свергли с себя неудобоносимое иго рабства, пошли посреди моря, как по суху, и это совершили без труда. Ибо воды, повинуясь велениям Божественным, отвердели, как стена. Затем, увидев фараона со всем воинством его, подвергшимся опасности и потопленным в водах, и так несчастно погибшими тех, которые некогда немилосердно и жестоко поступали с ними, они воспели Богу песни и, возсылая Ему благодарственные песнопения, говорили: Пою Господу, ибо Он высоко превознесся; коня и всадника его ввергнул в море. Господь крепость моя и слава моя, Он был мне спасением (Исх. 15, 1–2). С пользою Бог всяческих совершил это чудо. Ибо, хотя и весьма многие и досточудные знамения показал Он им в Египте, однако любочестно присоединил еще и то, что перевел подчинившихся Его водительству чрез самое море, дабы они имели крепко утвержденный в себе ум и веровали, что Он не таков, каковы лжеименные боги, то есть измышления человеческого художества и всякие кумиры, сделанные из дерева и камня; но что Он, будучи Господом всяческих, повелевает твари, как находящейся под его властию, и что бы ни захотел исполнить, все совершает легко. А чтобы они и еще более удивляясь получили пользу, Он повелел им выступить с большим запасом и стремиться в обетованную отцам землю под военачальством и руководством премудрого Моисея. Что же совершилось после сего, это уяснит опять Священное Писание. Ибо повел, сказано, Моисей Израильтян от Чермного моря, и они вступили в пустыню Сур; и шли они три дня по пустыне и не находили воды. Пришли в Мерру–и не могли пить воды в Мерре, ибо она была горька, почему и наречено тому [месту] имя: Мерра. И возроптал народ на Моисея, говоря: что нам пить? [Моисей] возопил к Господу, и Господь показал ему дерево, и он бросил его в воду, и вода сделалась сладкою. Там [Бог] дал [народу] устав и закон и там испытывал его. И сказал: если ты будешь слушаться гласа Господа, Бога твоего, и делать угодное пред очами Его, и внимать заповедям Его, и соблюдать все уставы Его, то не наведу на тебя ни одной из болезней, которые навел Я на Египет, ибо Я Господь, целитель твой. И пришли в Елим; там [было] двенадцать источников воды и семьдесят финиковых дерев, и расположились там станом при водах (Исх. 15, 22–27). Смотри, как предусмотрительно не дозволяет Он, чтобы они, не без труда освобожденные, услаждаясь обилием радости, переходили к праздности, дабы, весьма скоро забыв о том, кто мог избавить их, не возвратились легко к заблуждению египетскому. Ибо труды и скорби приводят к Богу. Так и пророк говорит: Господи! в бедствии он искал Тебя; изливал тихие моления, когда наказание Твое постигало его (Ис. 26, 16). Подобно сему и они, проходя чрез пространную и безводную землю, терпели недостаток в необходимом для жизни. Они не находили воды (Исх. 15, 22); и после того как их жажда уже третий день продолжалась, с трудом наконец находится для них желаемое. Но и это было совершенно бесполезно: вода Мерры была горька и не давала жаждущим надежды, что они могли, как говорится, избежать смерти. Они с трудом переносили это и обвиняли ходатая: Моисей же скорбел. Затем, когда всеведущий Бог показал ему древо, он вложил оное в воду, и струи ее неожиданно пременились в сладкие и удобные для пития. Испив воды и получив пользу, они удивились Божественному знамению и поставили потом свой стан при двенадцати источниках вод, где было и семьдесят стеблей финиковых. Там они пребывали в удовольствии. Итак что в вере и не в ином чем можно было найти путь спасения в этом Бог убеждал чрез сень и прообразы. Посему–то Он и повелел закалать агнца в Египте и хотел уверить в том, что помазанные кровию отклонят от себя смерть, насланную на первенцев. Ибо разве не скажет кто–либо,
