быть, даже любви…
– Крисса, – словно в продолжение этой мысли прошептал вдруг Квинт, – я все хотел сказать тебе… Понимаешь, я правда считаю, что мы не просто так встретились с тобою в Порт Давене. До того момента я всерьез полагал, что не раз любил, я наивно думал, что кое-что в этом понимаю. Однако мои убеждения рухнули как карточный домик…
– Почему? – едва слышно спросила Кристина, замирая от сладостного предвкушения. Она знала ответ, и юноша оправдал ее ожидания, объяснив:
– Потому что я увидел тебя. Богом клянусь, Крисса, я люблю тебя! Никогда прежде я не встречал никого, кто был бы похож на тебя. Ты самая лучшая, и я очень рад, что мы вместе.
Сердце девушки колотилось как бешеное, щеки пылали, но при этом душу наполняло настоящее счастье. Крисса обняла юношу и прямо взглянула ему в глаза:
– Я тоже люблю тебя, Квинт.
Ответом ей послужил ласковый, долгий поцелуй… В один момент слова матери насчет сущности всех мужчин и резкие высказывания Сюзанны об их истинных намерениях словно испарились, и душу девушки захлестнул водоворот противоречий. С одной стороны, она безотчетно доверяла своему любимому, она точно знала, что он никогда не предаст ее, а с другой стороны… При мысли о продолжении, которое вполне могло последовать за поцелуем, становилось невыразимо стыдно. Кристина понимала, что сделает абсолютно все, что скажет ей Квинт, но как именно она это сделает, понятия не имела. Оставалось лишь пустить все на самотек, что девушка и сделала…
Дальнейшие события запомнились ей как череда ярких, но весьма запутанных мгновений. В этих мгновениях было все: и пресловутый стыд, и страх, и наслаждение, и любовь, и нежность… Осмыслить произошедшее удалось только спустя некоторое время, когда утомленный Квинт уснул, крепко прижав ее к себе. Сама девушка готова была петь и плясать от счастья; несмотря на усталость, спать она не могла. Почти до рассвета пролежала она, мечтательно глядя за окно и нежно перебирая пальцами светлую гриву юноши. Ближе к рассвету Кристине вдруг подумалось, что Сюзанна и впрямь много потеряла со своим циничным и предвзятым отношением к любви и взаимоотношениям с мужчинами. И вовсе все не так, как описывала находчивая менестрель!.. Любовь не страдание, а самое настоящее счастье.
Крисса сморгнула выступившие на ресницах слезы и улыбнулась:
– Если бы я знала тогда, как я ошибалась!.. Ты не представляешь, как я жалею, что была такой наивной дурочкой и никого не желала слушать! Если бы Сюзанне удалось уговорить меня повременить с доверием и прочими сантиментами в адрес Квинта, все могло бы сложиться по-другому. Но я была твердо уверена, что знаю, что делаю.
– Не плачь, солнышко, – тихо, очень нежно сказал Айрин, крепко обнимая ее за талию. – Ведь все это уже позади! Научись относиться к событиям того времени как к прошлому. Так или иначе, а его не изменишь, надо с этим смириться. Холодает, – заметил он, задумчиво глядя на ползущую по небу тяжелую тучу. – Пойдем домой.
Какое-то время они шли молча, сосредоточенно глядя себе под ноги, перепрыгивая с одного валуна на другой. Когда почва немного выровнялась, Крисса решительно тряхнула головой и твердо сказала:
– Да, ты прав. Это всего лишь прошлое, у меня нет причин бояться его или грустить. Я расскажу, что случилось дальше. На самом деле, все это лишь предыстория.
Айринкельн ободряюще улыбнулся ей, крепче сжал ее ладонь в своей руке. Кристина снова заговорила. Она твердо решила рассказать своему жениху абсолютно все.
За окном второй день шел нудный дождик, и Кристина маялась от скуки. Им с Квинтом не повезло застрять в на редкость тихом и глухом местечке, где вообще ничего не происходило. Народ был какой-то угрюмый, как будто никто не желал расставаться со своими заботами и проблемами даже на вечерних посиделках в трактире. И выступления менестрелей здесь встречали довольно прохладно, хотя и платили вполне достаточно, не хуже, чем в прочих городах и деревушках. Молодые люди жили в Баэри уже почти неделю. При переходе через лесной ручей, встретившийся по дороге, Квинт случайно поскользнулся на мокрых камнях и подвернул ногу. По словам врача, переход до деревни еще усугубил положение, так что проходить эта неприятная травма будет долго. Во всяком случае, еще пару недель придется отказаться от длительных переходов и танцев… Юноша не возражал. По его словам, каждое движение отдавалось в пострадавшей лодыжке тупой, ноющей болью, а потому целыми днями лежал на кровати в их комнате или сидел внизу, в общем зале, потягивая пиво. Было очень скучно… Такое отсутствие событий тяготило Криссу; она привыкла к смене мест, к обилию веселых, бесшабашных собеседников из местных жителей или встречных менестрелей, и потому молчаливый Баэри нагонял на нее тоску. Некстати вспомнились веселые ваганты Мыша, Сюзанна с ее резкими и категоричными суждениями, их бегство из Эйсби… Вдохновения не было, играть скучному люду каждый вечер скоро надоело, да и погода не располагала к веселью. Небо постоянно хмурилось, из приоткрытого окна тянуло сыростью, с деревьев облетала желтая листва…
Все лето молодые люди провели в Маланадэйне и лишь к концу августа стали потихоньку продвигаться к намеченной еще в Порт Давене цели – королевству Тар-Кайян. Там, по словам Квинта, можно будет и перезимовать, с тем чтобы весной, как только сойдет снег, двинуться в Дзарот и Аллемайн. Повсюду люди встречали огненные номера Кристины восторженно, а уж если в представлении принимал участие Квинт, показывая различные фокусы, танцуя на канате или демонстрируя свое искусство глотателя огня, менестрелей по нескольку раз вызывали на бис. Большие представления молодые люди устраивали только в более или менее крупных городах. Все-таки в деревнях и пригородах, заявил Квинт с видом знатока, живет слишком много суеверных зануд, которые настороженно относятся к фокусам с огнем и считают, что это исходит от бесов. Такое высказывание очень повеселило Кристину. Ведь дома, в Кайринах, она часто слышала подобное от отца, и она охотно согласилась беречь свой талант для более понимающей публики.
Что касается их взаимоотношений, то эйфория Криссы и не думала проходить. Юноша был по- прежнему внимателен и очень нежен, он не уставал повторять, что наконец-то обрел в лице девушки свое столь долгожданное счастье, и она уже начинала подумывать, что рано или поздно дело все же дойдет до свадьбы. Не то чтобы Кристине прямо так уж сильно хотелось становиться женой Квинта; просто мысль о том, что любимый человек всегда будет рядом, наполняла ее таким теплом и счастьем, что ради них можно было согласиться на все. Девушка видела, как смотрят на Квинта прочие барышни, как усердно они строят ему глазки, и только снисходительно улыбалась. Юноша ни разу не взглянул на них. Казалось, для него действительно существует одна лишь Крисса. Она часто думала теперь, что не так уж и много вымысла в романах; во всяком случае, и в жизни встречаются истории-исключения, какой и стала ее собственная.
– Слушай, Крисса, – вдруг отвлек ее от раздумий голос Квинта. – У меня тут появилась одна идейка… Думаю, она неплохо разнообразит наш репертуар.
– Ну-ка, интересно, – девушка пристроилась на краешке его кровати и заинтересованно взглянула ему в глаза. – Что за идейка? Я просто умираю со скуки!
– Прости, малыш, это все из-за меня, – повинился он, красноречиво указывая взглядом на свою ногу. – Сколько раз говорил себе, смотри под ноги внимательнее!.. И вот, на ровном месте. Позор мне, как канатоходцу.
– Да ладно, с каждым могло случиться, – улыбнулась Кристина. – Ну, так что за идея?
– Когда ты танцуешь, по твоим рукам или по складкам юбки пробегают язычки пламени. Они не могут ничего поджечь и не жгутся, так?
– Так. Они остаются совершенно безвредными до тех пор, пока я не сплету заклинание иначе.
– А ты сможешь сплести заклинание таким образом, чтобы пламя было не на тебе, а на сцене?
– Смогу, конечно!.. А зачем? – нахмурилась девушка.
– Постараюсь объяснить. Поскольку в твоих жилах течет кровь народа озера, ты можешь реагировать быстрее, чем мы, люди. И, следовательно, ты сможешь танцевать, попадая точно между язычками пламени.
– Что?! Да ты с ума сошел! – рассмеялась она. – Это невозможно! Это же огонь, Квинт! Доски или землю он жечь не будет, это так, но если он коснется кожи – это будет самый натуральный ожог! Заклинание будет сплетено иначе, не так, как обычно, так что пламя будет самым настоящим, по рукам и костюму пробегают лишь сполохи, их не нужно поддерживать.
