Часть первая
ВЕРИТЬ В ЖИЗНЬ
ЧАСТИЧКИ РАДОСТИ ПОВСЮДУ
Уже давно я думал о том, чтобы написать продолжение моей самой первой книги Воля к выздоровлению, где описывается опыт юноши, страдающего от опухоли. Мысленно возвращаясь к этому периоду, я обнаруживаю — пусть это звучит шокирующе, — что испытываю ностальгию.
В то время как я вынужден был вести борьбу за выживание и даже в течение нескольких лет после того как одержал победу, я постоянно чувствовал внутри себя огромную силу, могучую волю к. жизни. Сегодня, как и тогда, я думаю, что только сознание того, что ты должен умереть, дает силу жить интенсивно, что бы ни случилось.
Не позволяет зря тратить время.
Заставляет ценить самые мелкие вещи.
Самые безымянные.
Заставляет уважать других.
Подготавливает тебя к переживанию кризисов, горестей, страданий.
Заставляет тебя проживать этот день, как если бы он был последним, потому что ты понял, что твое время не безгранично.
Позволяет понять, что счастье внутри каждого из нас.
Позволяет понять, что благодаря трудностям, проблемам ты открываешь новые вещи и новые миры, которые иначе ты никогда бы не узнал.
Заставляет проживать жизнь как путешествие.
Заставляет действовать.
Разъезжая по свету, живя большую часть года в Латинской Америке, я обнаружил, что многие мои современники на Западе и Востоке, на Севере и Юге страдают от одного общего недуга: от отсутствия уважения к себе.
От отсутствия веры в себя.
Человечество третьего тысячелетия чувствует себя лишенным ценности. Это ясно видно и по мужчинам, и по женщинам. Мужчины, особенно на Западе, неуверенны, боятся женщин. Чувствуют себя неадекватными, отвергнутыми. Чувствуют себя неполноценными. А девушки, особенно в Латинской Америке, тратят огромную часть своей энергии, чтобы отождествиться с тем, что они считают идеалом женской красоты для мужчин.
Далее, на всей планете царит общая атмосфера бессилия. Что касается работы, ее нет или недостаточно у большинства молодых людей. Их не ценят, не принимают во внимание должным образом. Пожилые люди, утратив способность к производительному труду, лишившись экономических возможностей, оказываются выброшенными на обочину, покинутыми, оставленными умирать. Граждане живут безропотно, с чувством слабости и неуверенности перед лицом все более агрессивной политико-экономической власти, которая имеет мало общего с духовной сознательностью.
Однако, чем меньше остается мужества, чем больше нарастают неуверенность и чувство бессилия перед лицом собственных границ, обрушивающихся кризисов, изменений, страданий мира, тем более становится необходимой твердая вера в себя и в тайну жизни.
Речь идет о том, чтобы изменить установку.
Мыслить позитивно.
Научиться быть счастливыми, несмотря ни на что.
Для меня счастье не зависит от популярности, престижа или богатства, не проистекает из того факта, что я стал важной персоной — в социальном, экономическом, политическом отношении, — но из осознания себя: мы наконец отдаем себе отчет в том, что были созданы Богом и посланы Им на эту землю.
Больше чем достаточно этого осознания, чтобы чувствовать себя кем-то, да еще каким кем-то!
Чтобы чувствовать себя счастливым от того, что я существую!
Мы должны бы каждую секунду благодарить, почитать Нашего Отца, поклоняться Ему! За одно то, что Он сделал так, что мы родились. А не вспоминать о Нем только когда мы в кризисе, когда страдаем, когда с нами случаются несчастья, или злиться на Него, потому что Он не помогает нам решать наши проблемы, не помогает нам выбираться из неприятностей. Мы даже виним Его в том, что Он позволяет существовать страданию и боли.
И, считая богами самих себя, мы не признаем, что проблема в нас. Что эта жизнь — путешествие, наше личное путешествие, в которое Он нас посылает, потому что бесконечно любит нас.
Мы еще не понимаем — лучше сказать: чем дальше, тем меньше понимаем, — хотя живем уже в третьем тысячелетии, что именно за неудачами и трагедиями скрываются смысл и значение.
Надежда.
Я пишу эту книгу, чтобы у каждого была возможность примириться с собственной, особенной, уникальной личной историей, с собственными возможностями и собственными границами, открывая и принимая собственное подлинное Я, утверждая его перед собой и другими.
Проживая все.
В том персоналистическом видении, которое я сформировал, я не могу зачеркнуть или забыть части моей жизни, которые мне не понравились, которые мне не нравятся или которые заставили меня страдать, которые заставляют меня страдать! Я могу только преобразовать их в уроки, наставления, указания, помогающие мне продолжать мой путь.
Дорога, ведущая к Богу, не перескакивает через нашу психологическую реальность, а, напротив, возвышает ее. Только погружаясь в нашу человеческую реальность, мы можем подняться к Богу.
Иногда мне кажется, что я замечаю то тут, то там некоторый интерес к личному росту, к тому, чтобы «быть личностью». Я начал говорить и писать о том, какое значение имеет «быть личностью» для психоанализа, для работы с психикой, еще с начала восьмидесятых годов. Возможно, слишком рано.
Я всегда был убежден в необходимости интегрировать, приводить к диалогу разные сегменты личности, чтобы достичь уровня гармонии, счастья, позитивности.
Я представляю, как на том свете Бог задаст каждому из нас такой вопрос: «Был ли ты на земле самим собой?» Бог не хочет, чтобы мы становились чем-либо кроме того, что уже записано внутри нас.
Человеческое существо рождается со способностью быть глубоко счастливым.
Изначально счастливым.
Нести счастье в сердце.
Я бы хотел, чтобы эта книга помогала улыбаться жизни.
Несмотря ни на что.
Не отрицая правду. Но научившись принимать и встречать лицом к лицу страдание. Проходить через него. Улыбаться ему.
Внутренняя ясность, способность смеяться сердцем не зависят от того, что случается вокруг нас, но проистекают только из личного умения находить частички радости повсюду, даже среди страданий, даже в самых негативных ситуациях.
Счастье, не укорененное в сердце, в сущности, безлично, безымянно.
Сердечная ясность абсолютно особенна, оригинальна, индивидуальна.
Счастье, не укорененное в сердце, временно.
Сердечная ясность продолжительна, постоянна.
Счастье, не укорененное в сердце, пассивно.
Сердечная ясность активна, соответствует нашей воле.
Счастье, не укорененное в сердце, поверхностно.
Сердечная ясность глубока.
