разрезать на три части, будет три подарочка. Ну-ка, ноги прочь от моего презента!
Я послушно отступила, вызвав очередную волну Наташкиного недовольства. Мне следовало не просто отступить, а поднять при этом шарф, аккуратно свернуть и положить на место. Подруга демонстративно закинула его на вешалку, но он одним концом непослушно свесился с полки.
— Ир, твои шмотки все в тебя. Строптивые. Передай мне свой мобильник, я сейчас позвоню этому негодяю Олегу. Только от твоего имени.
— Почему от моего?
— От своего наговорю много лишнего, мое слово, точно, не воробей. Скорее кувалда. Или дубина… Стоеросовая.
К великому удивлению запаса Наташкиного красноречия от моего имени хватило только на одну первую фразу: «Ну и как это понимать?!» Дальше она молчала и, судя по вытаращенным на мою пачку чая глазам и открытому рту, собиралась проглотить ее целиком, сухим пайком, совершенно не волнуясь, что она встанет поперек горла.
— «Ну и как это понимать?» — осторожно напомнила я подруге точку отсчета переговоров, полагая, что цена ее молчания, несчастная пачка, слишком уж велика. На всякий случай вообще убрала ее с Наташкиных глаз долой. На верхнюю полку вешалки, к шарфу. Подруга проследила за полетом упаковки, перевела на меня бессмысленный взгляд, кивнула и, не отрывая мобильника от уха, сосредоточенно пожевала губами. Я медленно протянула руку за телефоном, но Наталья, шлепнув меня по ней, точным броском закинула его к пачке чая.
Задрав головы, мы любовались содеянным, только недолго. Все три предмета, поднятые на недосягаемую без табуретки высоту, скользнули вниз. Поймали их судорожно, но сплоченно — столкнувшись лбами.
— Самосад! — потирая лоб, отчеканила Наташка, как мне показалось, совершенно не в тему. Но заострять на этом внимание я не стала, спасибо, что она вообще заговорила. Наше секундное и очень «тесное» сотрудничество дало положительный результат. Потирая в свою очередь собственный лоб, я одобрительно улыбнулась, вызвав у подруги весьма сердитую реакцию:
— Не вижу ничего развеселого. У Олега был такой голос… Словом, он сам себя решил посадить. Готовится к явке с повинной. Собирается взять на свои плечи все грехи мира. Сказал, что в тюрьме ему будет безопаснее, чем на твоем балконе. У тебя даже кошка подсадная. Наверняка приписана к ФСБ.
— За кошку ответит!
Не будучи уверенной, что Олег не отключил мобильник, я все-таки попыталась с ним соединиться и очень удивилась, услышав резкий женский голос. Обругав меня за настырность, женщина, чеканя слова, порекомендовала мне прекратить домогаться Олега и немедленно забыть этот номер. Он ему больше не принадлежит. Рекомендация носила характер ультиматума, женщина отключилась. Ожидающая результата переговоров Наташка, успевшая свернуть мой шарф в огромный клубок, хмыкнула. В отличие от меня, она хоть что-то успела вякнуть по телефону. Я поправила перед зеркалом волосы и небрежно отметила правоту подруги: Олег и в самом деле говорил не своим голосом.
— Баба ответила? — поинтересовалась подруга.
— Она самая. Наверное, жена. «Ангельский» голосок. Из тихого омута, где черти водятся.
— О! Чертей и я слышала. Бухтели тоненькими голосами что-то издалека. Кажется не хотели идти туда, куда их Олег, чуть не плача, посылал. Вроде бы им не по пути. Я же говорила, он собрался сдаваться. Даже твоей кошки боится. Якобы чипованной, в смысле с вживленным чипом ФСБ. Хотя за точность сведений не ручаюсь. Трудно воспринимать одним ухом разноголосую информацию. К тому же по телефону баба на меня ругалась. Блин! Почему у тебя Ефимов не приучен убирать тапки на место?! Уходя — уходи, но не забудь убрать за собой сменную обувь.
Наташка легонько наподдала левый Димкин тапок ногой, он с металлическим звяканьем врезался в дверь и, проворно отскочив, явил нам связку ключей. Подруга подняла ее кончиками пальцев, повертела и уверенно заявила, что все три ключа не мои. А если принять во внимание высокий уровень IQ Ефимова, то и не его. Заведи он любовницу, хватило бы ума не делать из домашнего тапка хранилище для ключей от тайного гнездышка, да еще демонстративно выставлять его на показ.
Встревожиться я не успела. Интуиция не то чтобы спала, но голосок у нее был слишком тихий — а посему не обратила на него должного внимания. Довод подруги показался резонным, на нем и сосредоточилась. Тем не менее я не преминула отметить чужую мудрость: самый надежный тайник тот, который на виду. Уж очень хотелось услышать от Наташки ободряющие обвинения в достаточно низком уровне моего IQ, позволяющем подозревать Димку в измене.
— Да кому твой Ефимов нужен?! Кроме тебя и его пациентов, — отмахнулась Наташка. — Ну, разве только на пару часов где-нибудь в коллективе, пока в Димке будет простаивать вечный двигатель процесса поучений.
— На первой стадии пары часов общения для любовников вполне достаточно, чтобы показать себя с лучшей стороны, — расстроено возразила я. — Ты не задумывалась, почему любовниц называют именно так — словом, производным от слова «любовь»?
— Потому что «жена» производное от слова «брак»! Но, несмотря на двусмысленность последнего, каждая любовница к нему стремится. Так им и надо. Пусть почувствуют разницу. И вообще… Нашла о чем печалиться! Повторяю: это не ваши ключи!
Наташка подбросила связку вверх и ловко перехватила ее на лету.
— Они наверняка выпали из куртки Олега. И если уж тебе мерещится кастинг на роль обманутой жены, предлагаю проверить правильность моего утверждения. Одевайся. Пойдем пешком, прогуляемся. До дома Олега рукой подать. Попробуем открыть квартиру этими ключами.
— А если там кто-то есть?
— Замечательно! Будет кому вернуть связку. А если никого нет, — повысила голос подруга, пресекая мою попытку возразить, — бросим ключи в почтовый ящик. Помнится, в свой мы собирались запихнуть кое-что похуже. И я просто обязана реабилитировать Ефимова. Но только ради тебя! Одевайся и помни: ты должна быть интеллигентной дурой, которая ошиблась адресом. Наше мероприятие не может выглядеть попыткой кражи с применением технических средств.
— Ты имеешь в виду ключи?
— Я имею в виду себя в качестве технического средства. Проверка ключей — мой конек. Не один замок на работе и дома на этом деле сломала. На ошибках училась.
Последние слова подруги прозвучали уже из коридора. Я, не мешкая, принялась готовиться к выходу. Решив, что интеллигентность у меня врожденная и ее ничем не испортишь, быстренько оделась. Без выкрутасов — теплые брюки, куртка, спортивная шапочка и Наташкин подарочный шарф в три «наката» на шею. Дольше всего искала сапоги, причем по всей квартире, в то время как они сушились на самом виду. Вне сомнения Наташкина забота — пристроила в кухне на батарею.
К дому, в котором проживал Олег, все-таки подъехали на машине. Подруга заявила, что в случае чего на ней сподручнее удирать. И оказалась права. Эксперимент с ключами не удался. Мы притормозили у подъезда как раз в тот момент, когда из него выносили на носилках в «скорую» чье-то тело. Рядом стояла милицейская машина с мигалками. Проехать вперед было невозможно — обе машины перегородили дорогу. Свободного места для парковки также не имелось, а сзади успели пристроиться две иномарки, одна из них истошно сигналила. Я со своей врожденной интеллигентностью аккуратно вышла из «Ставриды», намереваясь вежливо выяснить ситуацию у сторонних наблюдателей, и тут же совсем не интеллигентно подалась назад, едва не кувыркнувшись на Наташку. Нахлобучив на ходу капюшон и засовывая руки в карманы темно-синей куртки, к толпе любопытствующих спешил присоединиться Тимур Васильевич Егоров — Кэтькин стоматолог…
Часть третья
Загадки гостьи с Олимпа
