принудительно.
— Мне твое предположение совсем не нравится. Может, нам завтра в аэропорт не ехать? Помнишь детские сачки для бабочек? Ну такие, колпаком. У меня зелененький был, я им лягушек ловила. Как перехватят нас с тобой на дороге! И прямо со «Ставридой» — под колпак. Это мне кара небесная, за соседа в деревне.
— Ты что, ему в еду их подбрасывала?
— Не говори глупостей. Просто у него огород был большой и запущенный. Там давно не ступала нога ни человека, ни животного. Только иногда сам на четвереньках ползал, если промахивался и не попадал на крыльцо. А на соседнем ухоженном участке моей дальней родственницы, у которой я в детстве принудительно гостила, существовала реальная угроза раздавить лягуху на ухоженных дорожках. По младости лет я искренне верила, что в этом случае начнутся проливные дожди, причем в строго ограниченном пространстве нашего огорода. Ну так что? Не стоит ли нам отказаться от поездки?
— Боюсь, мы не имеем права. Ты слишком преувеличиваешь опасность. Кэтька прилетает в людное место, в конце концов, не в пустыне живем. Боишься ехать на «Ставриде», можно вызвать такси. Надеюсь, что с прилетом Катерины ситуация в какой-то мере проясниться.
Наташка потерла мобильником висок и возразила:
— Только не такси! Лучше поймать попутный «КрАЗ», он с точки зрения своего стойкого железного характера понадежнее будет.
— Есть еще один вариант, — миролюбиво предложила я, — добраться электричкой. Она прямолинейная, в ней металла еще больше, чем в «КрАЗе», да и народа хватает. Люди на каникулах куда только не летают. А обратно вернемся на такси… — Я запнулась и неожиданно для себя выдала: — Под колпаком.
Наташка отреагировать не успела — помешала трель дверного звонка. Испуганно переглянувшись, мы шарахнулись было в разные стороны, но быстро мобилизовались. Крадучись подошли к двери и выглянули в глазок. Никого в поле зрения коридора не наблюдалось. Следовательно, звонили с лифтовой площадки. Трель повторилась и Наташка внесла предложение считать, что нас нет дома.
— А как же свет в окнах? — промямлила я. — Его с улицы хорошо видно. Значит, кто-то в квартире находится.
— По крайней мере у нас не все дома, что полностью соответствует действительности, — отрезала подруга и добавила: — В такое позднее время в гости не ходят, а если ходят, то по предварительному телефонному навязыванию.
— А вот и предварительный звонок, — отметила я, бросаясь к запищавшему домофону. — Немного запоздал, но лучше поздно, чем никогда.
— Ирочка! Слава богу! — пророкотал в трубку знакомый голос Анастас Ивановича. — В ваших квартирах дверные звонки не работают. Пустите меня домой, я ключи забыла, а у Степан Иваныча уши на ночь берушами запломбированы. Его мой храп раздражает.
— Даже в ваше отсутствие? — удивилась я и осеклась. Зачем нам ненужные объяснения? Сейчас не до этого. — Поднимайтесь, откроем с превеликим удовольствием, — приветливо предложила я и заторопилась к выходу.
Наталья расторопности не проявила, более того, осталась торчать на посту у приоткрытой двери, обеспечивая мне возможное отступление. В свое оправдание привела пример из сказки про волка и семерых козлят. Серый разбойник по блату перековал свой рык на приятное козье «ме-е-е-е». А под голосок Анастас Ивановича любой бандит без всяких технических заморочек и тренировки подделается. Есть в нем от природы что-то такое бандитское.
Войдя в коридор, соседка, одетая в длиннополый байковый халат, повела себя странно. Приложив палец к губам, прошептала «Пш-ш-шик!», подмигнула электрощитку со счетчиками, кокетливо повела плечами и, железной хваткой подхватив меня под руку, увлекла к порогу моей квартиры. Заметив торчащую в дверях Наташку, повторила свой малопонятный призыв и попыталась войти. Удалось это не сразу, поскольку обе — и она, и Наталья — освобождали проход, синхронно отступая в одну и ту же сторону. Мне первой надоело это безумное топтание, поскольку приходилось принудительно болтаться вместе с Анастас Ивановичем. Ей ничего не стоило незаметно для себя оттоптать мои ноги. Пытаясь высвободиться, я издала возмущенный писк. Он сработал в качестве сигнала психической атаки. Дамы замерли в поисках причины и я, освободившись от «наручника», легко проскользнула в прихожую. Анастас Иванович настороженно оглянулась. Не заметив в коридоре ничего подозрительного, потеснила застывшую Наташку и, шагнув через порожек, быстренько закрыла дверь. Физиономия соседки сразу же расцвела счастливой улыбкой, она с трудом ее погасила, очередной раз приложив палец к губам. Вот только забыла свою «шепталку».
— Пш-ш-шик! — подсказала я. Зачем человеку мучиться воспоминаниями.
— Тс-с-с-с… — обрадованно поправила она, отнимая от губ палец и возвращая на место улыбку. — Я для Степушки сюрприз приготовила. Новогодний. Девочки, мне надо к большому зеркалу. С вашего позволения…
Мы буквально вписались в стену, пропуская Анастаса к зеркальному шкафу и, заинтригованные ее поведением, поспешили следом.
Вначале я решила, что соседка рехнулась. Развязав пояс халата, она с элегантностью танка вертелась перед зеркалом и так и этак. При этом томно мурлыкала. Несколько раз поправила волосы и огладила себя по бокам. Затем молниеносным движением скинула халат. Мы непроизвольно ахнули: соседка осталась в черном купальнике, натянутом прямо на нижнее белье. Белые пантолоны, протяженностью почти до колен смотрелись восхитительно.
— Мне он тоже понравился! — проворковала она, расценив нашу реакцию по-своему. — Я в нем как куколка. Десять лет не могла найти подходящего размера, причем бесплатно. Риточке с пятнадцатого этажа купальник великоват оказался, она мне его и презентовала. Мы с ней это дело немножко отметили. — Соседка довольно хихикнула. — Вместе с Рождеством. Теперь можно ехать купаться. Правда, замечательно сидит?
Я поторопилась кивнуть и дернула Наташку за рукав, предупреждая, что не стоит разочаровывать Анастас Ивановича. Купальник ей, мягко говоря, маловат, излишки тела упрямо выбрались на свободу, но у нее свое видение. Главное, сама себе нравится и этим счастлива.
Наташка судорожно сглотнула и, стараясь не смотреть на соседку, застрекотала: — Надо же, как Степан Иванычу повезло. Да и вам тоже. Черный цвет вообще стройнит. У вас даже появилась талия… в районе подмышек. Только мой вам совет: не торопитесь ехать купаться, давайте подождем хотя бы до начала ледохода.
— А разве он в крытых бассейнах бывает? Не отрывая восхищенного взгляда от отражения в зеркале, Анастас Иваныч на ощупь пыталась найти свой халат. Я предусмотрительно отступила.
— Смотря в каком бассейне, — туманно пояснила Наташка, косясь на валяющийся на полу халат и бороздя пальцами правой ноги ворс паласа. — Некоторые завезенными айсбергами пополняются.
— Экологически чистая вода и надолго хватает, — подхватила я. — Единственное, что необходимо — контролировать ее химический состав. Вдруг она окажется тяжелой.
Анастас Иваныч оторвалась от зеркала, подхватила с пола халат и вопросительно уставилась на меня в ожидании подробностей. Отметив положительную динамику в ее поведении, я принялась за объяснения, потихоньку пятясь назад и увлекая за собой соседку.
— Мне Димин знакомый объяснял. Обыкновенная вода имеет формулу аш два о, тяжелая — дейтерий два о. Первая является необходимым лекарством для всего живого, последняя — чистейший яд. Без нее не обходится ни один ядерный реактор. Степан Иваныч на него совсем не похож.
— Ира, ты меня пугаешь! — Анастас Иваныч умоляюще прижала халат к груди. — Лучше жить безграмотной. А какая вода течет из нашего водопровода? Легкая или тяжелая?
— Так кто ж нам правду скажет?
Наташка осторожно подталкивала соседку в правильном направлении — к выходу.
— Главное, чтобы кипяченая была или отфильтрованная.
— У меня ключей нет, — упершись в дверной проем, — напомнила нам и себе Анастас Иванович. Дверь ей я предусмотрительно открыла, но покидать наше общество она не торопилась. — Я их у Риточки
