Пола рассказала. А закончив свой рассказ, добавила:
— Наверно, вы принимаете меня за сумасшедшую?
— Что ж, история довольно дикая. Но я не считаю вас безумной. Вы просто боитесь.
— Значит вы этому не верите?
— Тому, что Дункан сумел завладеть телом вашего мужа и тому, что у них с Роксанной есть некое магическое масло, с помощью которого они могут убивать людей?
— Да.
Он усмехнулся, приканчивая сэндвич.
— К сожалению, я весьма скептичен ко всему сверхъестественному.
— Я тоже! — воскликнула Пола. — Но чем еще можно это объяснить?
— Возможно, ничего подобного не случилось, и вы просто дали волю своим фантазиям. То, что мы видим во сие далеко не всегда отображает случившееся. Фактически наш сои является полным искажением реальности.
— Может, все это плод моего воображения, — помолчав, согласилась Пола. — Скорей всего, это вызвано шоком от потери Эбби…
— Почему бы вам не уехать на несколько дней? Пожалуй, все, что вам нужно — это отдых.
— Это не поможет. Вдобавок, я не знаю, куда мне уехать.
— В конце недели я еду на свою виллу в Коннектикут. Хотите присоединиться?
Она быстро глянула на него, и он улыбнулся.
— Нас будут опекать. Там живет пожилая пара, присматривающая за домом. Вы не поверите, насколько они респектабельны…
Это звучало заманчиво. Билл нравился ей, и это удивляло ее. Разговаривая с ним. Пола испытала спокойствие, которого у нее не было уже много недель.
Но она покачала головой, отвергая приглашение. Казалось, это обескуражило его.
— Но почему же «нет»?
— Когда-то я любила Майлза — прежнего Майлза — и хочу полюбить его снова. До тех пор, пока я не узнаю, реальность ли это или плод воображения… И вообще, поездка в Коннектикут не пойдет мне на пользу. Слишком смахивает на побег.
Он не настаивал. Когда официант начал убирать со стола, Билл заказал кофе.
— Позвольте еще два слова о Роксанне: я не рассказывал об этом никому, но в данном случае это может вам как-то помочь. Роксанна не колдунья и не сатанистка. Но она очень неблагополучна.
— Что вы имеете в виду?
Он неторопливо потер губы пальцами, словно не желая выдавливать из себя мысли. Затем сказал:
— Видите ли, причиной ненависти Дункана ко мне было то, что он любил Роксанну.
— Собственную дочь? — пораженно спросила Пола.
— И любил безумно, — кивнул Билл, — В самом буквальном смысле.
— А она знала?
— Видимо, узнала после смерти матери, когда стала пропадать в особняке целыми днями.
— Но откуда ваши сведения?
— От нее. После рождения ребенка Роксанна рассказала мне правду: ребенок оказался слабоумным оттого, что его отцом был не я, а Дункан.
— Боже мой…
— А истинным поводом к разводу, — спокойно добавил он, — было то, что она полюбила другого мужчину.
— Дункана?
— Да.
Пола с отвращением вспомнила выражение глаз Роксанны в тот вечер, когда она впервые появилась в особняке — ту волнующую страсть, с которой та следила за отцом, играющим Шуберта.
— Если это правда, — медленно произнесла она, — то становится понятным, почему Дункан убил жену, или, по крайней мере, подстроил ее убийство.
— Чтобы заполучить Роксанну? Пола кивнула.
— Понятно и кое-что еще.
— Что же?
— То, что он собирается убить меня. По той же причине…
Когда она вернулась домой, Майлз, сидя в постели и попивая кофе, решал кроссворд в «Таймсе». На нем были лишь пижамные брюки.
— Где ты была? Она сняла пальто.
— Заходила в ресторан «Саттера» пообедать.
— Остерегайся потолстеть от их выпечки. Он казался необычно добрым и веселым и напоминал старого Майлза больше, чем когда-либо. Он хлопнул ладонью по постели рядом.
— Полезай сюда и поцелуй самого модного пианиста в Нью-Йорке.
Она стояла в дверях их маленькой спальни, большую часть которой занимала огромная кровать.
— В начале я хочу чашку чаю.
— Я принесу ее тебе через минуту. Живо — поцелуй меня.
И он снова хлопнул по постели. Ей не хотелось входить в спальню и не хотелось, чтобы он к ней прикасался. Впрочем, пока она живет с ним в одном доме, избежать общения невозможно. Она вяло повесила пальто на спинку стула и присела на краешек постели.
— Я не могу до тебя дотянуться, — пожаловался он. — Подвинься-ка поближе, я не кусаюсь.
Она подняла на постель ноги и полезла к нему прямо по электроодеялу. Он обнял ее и притянул к себе на обнаженную грудь.
— Так-то лучше?
Нагнувшись, он поцеловал ее в лоб.
— А теперь, будь добра, расслабься.
— Да, Майлз.
Он казался таким нежным и ласковым, что она и в самом деле расслабилась. Мысли, еще недавно не вызывающие сомнений, вновь показались запутанными.
— Почему ты все время нервничаешь? — прошептал он, поглаживая ей грудь.
— Не знаю. Наверно, просто устала.
Его сильные и нежные ладони, запах чистой кожи и тепло упругого тела действовали на нее подобно наркотику. Кончик языка скользнул ей в ухо, и она закрыла глаза.
— Устала? Но это наилучший повод для того, чтобы улечься в постель, а?
— Пожалуй.
— Звонил Филип. Он уже получил «добро» на гастроли. В следующую субботу мы летим в Питерсберг, затем — Кливленд, Дейтон и еще пара городов, не помню точно. В общем, мы закончим в Чикаго. Всего неделя, но это неплохая разминка…
— Кто это «мы»?
— Роксанна и Филип. Они отправятся со мной.
— Какая любезность со стороны Роксанны.
— Ну разумеется. Мне кажется, тебя не очень волнует эта поездка…
Пола промолчала. Он притянул ее к себе и впился поцелуем в губы, раздвигая губы языком. Почувствовав прикосновение напряженной плоти к телу, она вырвалась.
— Майлз, не сейчас.
— Но почему?
— Пожалуйста… просто, у меня нет настроения… Это было ложью. Пола очень хотела близости, но ее преследовал страх. Майлз начал расстегивать на ней блузку.
— Не говори, что ты этого не хочешь.
