потом вернись и принеси свой дар.”».
По рассказу Пола, доктор Боб исцелился сразу же. Он потратил два дня на то, чтобы принести извинения всем тем людям, которые, по его мнению, подвергали его гонениям. В следующий понедельник он снова был на работе.
«Папа говорил мне, что он ищет духовного откровения, которое к некоторым людям иногда приходит неожиданно и сразу, — рассказывает Смитти. — Он надеялся, что откровение придет к нему именно так. Он очень много трудился, чтобы обрести его, и винил себя за отсутствие результата, папа думал, что он, возможно, что?то делает неправильно. Не менее часа в день он тратил на изучение какого?нибудь духовного предмета. Это был долгий и медленный процесс. Конечным результатом было то, что он обрел широкое и глубокое понимание религиозных и духовных вопросов. В действительности, он достиг своей цели, хотя это открытие и не пришло к нему сразу.»
«До самого дня своей смерти, — рассказывает Дороти С. М., — он думал, что если бы только у него было больше духовного опыта, то тем или иным способом он смог бы передать это послание другим».
Хотя у доктора Боба никогда не было внезапного откровения, он?таки описал Бетти и своему сыну один момент, когда он находился за своим рабочим столом: «Это продолжалось недолго, — рассказывал он, — но у меня появилось необыкновенное чувство мира и покоя, которое охватило меня, и продолжалось какое?то время. Это было действительно чувство “мира и покоя… которое превосходит любое понимание”, и я его никогда не забуду».
В самом конце, во время своей последней поездки в Вермонт вместе со Смитти и Бетти, доктор Боб достиг чувства радости и покоя — того чувства, ради которого он трудился. «Мы сидели все вместе на кровати ночью, и разговаривали об этом», — рассказывает Бетти.
Основным способом понятия и принятия духовных истин для доктора Боба было упорное чтение. Дороти С. М. в своей беседе с Биллом Уилсоном вспоминает: «Помните эти его чудовищные груды книг? Анна все пыталась перетащить их на чердак. Но у Боба они валялись кучами рядом с кроватью, под кроватью и всюду, куда ни глянь».
«Он читал все подряд, — рассказывает Эмма К. — Если бы вы только могли посмотреть на все эти книги. Его сын сказал мне после смерти доктора Боба: «Эмма, пожалуйста, позаботьтесь о них. Я не знаю, что с ними делать». Я подарила духовные книги своему пастору, а медицинские книги двоим молодым врачам, которым он помог в начале их карьеры. Он был очень добр к этим молодым людям, когда они вернулись из армии».
«Он читал обо всех религиях, — говори Смитти, — не только о христианской религии. Он мог рассказать вам о Коране, Конфуции и даже вудуизме, а также о многих других вещах. Он прочитал Библию от корки до корки три раза, и мог по памяти цитировать любимые места дословно.
Я пытался читать многие из его книг, и не мог их понять, — говорит Смитти, и впоминает для начала одну, озаглавленную “Tertium Organum”. — Были и другие. Например, “Разнообразие религиозного опыта”, он ее любил, “Откровения Св. Августина”, “Мантия” Ллойда С. Дугласа (который, по случайному совпадению, был священником в церкви в Акроне в 1930–е годы), “Только для грешников” (книга об Оксфордской группе), “Основы учения Конфуция”, “Научи нас молиться” Чарльза и Корры Филлмор и “Молитва может изменить вашу жизнь”».
«Он посоветовал мне прочитать “Искусство Эгоизма” Дэвида Сибери», — рассказывает Бетти Смит.
«Он также очень высоко ценил “Величайшую Вещь в Мире” Драммонда», — говорит Смитти.
Но Смитти отмечает, что его отец никогда не навязывал другим разговоры о философии или религии, так как не хотел пугать людей. «Он умел видеть в этом и смешные стороны. Я вспоминаю, как однажды, когда Пол С. назвал одного парня зеркальным отражением Христа, папа сказал, что, может быть, у него немного пыльное зеркало».
«Первое, что он сделал, это дал мне “Нагорную Проповедь” Эммета Фокса, — рассказывает Дороти С. М. — Однажды, когда я возилась с одной женщиной в Кливленде, я позвонила и спросила его: “Что я могу сделать для женщины, находящейся в белой горячке?” Он посоветовал дать необходимые лекарства, и сказал: “А вот когда придет в себя, и решит, что она хочет быть другим человеком, дай ей'Величайшую Вещь в Мире'Драммонда. Скажи ей, чтобы она читала ее каждый день, в течение 30 дней, и она станет другим человеком”.
Что ж, я не знаю, стала ли та женщиной другой, — рассказывает Дороти, — но в течение многих лет я по–прежнему читаю и перечитываю ее. Это были три основных книги в то время: эта, “Горница” и “Нагорная Проповедь”. Боб продолжал изучать разные направления философий и религий, но он был довольно осторожен в том, чтобы рекомендовать их другим людям, опасаясь, что это может им навредить, — добавляет Дороти. — Если люди спрашивали его, он говорил с ними, но не заставлял читать эти книги».
«У папы было непредвзятое отношение к религии», — говорит Смитти, вспоминая период в их жизни, когда отец водил его и Сью в различные церкви.
Кроме того, доктор Боб любил бывать в католическом приюте в Кливленде. «Он приезжал туда со своей Библией, прихватив с собой лишь пижаму и зубную щетку, и оставался там на выходные», — рассказывает один из АА–евцев.
«Он интересовался людьми, которые заявляли, что они обладают экстрасенсорными способностями, или иными формами спиритического прозрения, — рассказывает Смитти. — Он считал, что по прошествии многих веков наука о сознании шагнет вперед настолько, что станет возможным контакт между живыми и мертвыми».
Этот интерес Док разделял с Биллом Уилсоном и рядом других первых АА–евцев. Все вместе и каждый по отдельности они стремились к мистическому опыту.
Джон и Элджи Р. вспоминают, что в конце 1930–х годов Док часами разговаривал с парнем по имени Роланд Дж., «который верил в самую несусветную чушь, когда это касалось спиритизма. Он мог вас загипнотизировать», — говорит Элджи. Роланд изучил много вер в своих поисках трезвости, но никогда не переставал пить до тех пор, пока не встретил Дока.
«У меня тоже был некий опыт с Роландом Дж., его женой, Доком, Анной и Рут Т. в Толедо, — вспоминает Элджи. — «Однажды ночью у нас был спиритический сеанс, и случилась поразительная вещь: что?то стало контролировать мое сознание. Я рассказывала Доку о его отце, который был судьей, а я ведь ничего не знала об этом.
После этого, когда я пришла в себя, Док посоветовал мне держаться подальше от толпы. Он сказал мне, что я довольно восприимчива, и могу войти в своего рода транс, если там будет кто?либо расстроенный или огорченный. Поэтому долгое время после этого я старалась держаться подальше от толпы, потому что боялась.
Я вспоминаю другой случай, когда мы с Доком и Анной были у Роланда дома. Дело было в воскресенье вечером, в гостиной. Док читал газету, Анна сидела и курила, Роланд сидел в кресле, а Дороти готовила обед на кухне.
Вдруг Анна начала дико вращать глазами, пытаясь привлечь мое внимание. Я перехватила ее взгляд и посмотрела в том направлении. И, Господи помоги мне, но Роланд создал подобие бороды на своем подбородке. Я не поверила своим глазам. Когда он увидел, что я смотрю на него, он сделал так, что она исчезла. Док сидел и просто смеялся. Он считал, что ничего более смешного он в жизни не видел.
«Многие из нас верили в спиритические штучки, — рассказывает Кларенс С. — Мы ходили к Роланду по воскресеньям, по ночам. Он вызывал духов. Спустя некоторое время, это стало несколько пугающим — чересчур, чтобы можно было просто забавляться. Док тоже перестал участвовать».
Смитти соглашается: «Они прекратили походы к Роланду Дж., когда стали ощущать какие?то нехорошие волны, — говорит он. — Они считали, что это может быть опасным».
Сходное мнение было и среди других акронских АА–евцев. «Они все были против этих спиритических сеансов, — говорит Сью. — Папа начал чувствовать, что его осуждают, и его действительно критиковали. Они этого не одобряли. Но я думаю, что в действительности их просто задевало, что их не приглашали участвовать».
Сью также вспоминает, как однажды встретила Роланда, который сказал ей: «Я все время слышу звук идущего поезда, когда разговариваю с тобой». «Это одно из моих воспоминаний, — ответила она. — Как я
