всему виной потеря супруги?
Я вздрогнул, поспешно отогнал навязчивый образ. Мазнул пальцем по папиллятору. Комп мгновенно среагировал, бросился подгружать, запускать, извлекать, тестировать. В скомканное утренней погоней сознание пробилась жалкая мысль: а что будет, когда человек обретет новые способности? Вот так, как компьютер, одновременно разрабатывать сразу десятки линий мышления. Нет, конечно, он и сейчас так делает, но то неосознанно, на уровне подсознания, мозг работает во сне, чтобы не травмировать и не истощать организм. А расширенное сознание обретет возможность работать в сотни раз быстрее, точнее! Какие перспективы открываются! Сразу решатся многие проблемы! КПД мозга 100 %, это минимум ошибок и максимум результата! Повысится общий уровень образования, конкуренция станет невероятной, а значит, повысится и профессионализм. Те задачи, что сейчас могут решать только на компах, будут щелкать как орехи в уме.
Взгляд скользнул по рабочему столу, споткнулся о перевернутую лицом вниз рамку для фотографий.
Мое отражение в мониторе почернело, глубокие морщины стали похожи на древесную кору, глаза разом утратили блеск. Но в следующую секунду экран вспыхнул таблицами и графиками, мозг сразу включился в работу.
Подошел Каховски, с шелестом пролистывая распечатки.
– Сколько на сегодня добровольцев?
Верочка поправила модные очки, очень сексуальные на ее красивом личике, заглянула в блокнот.
– Пятеро.
– Всего пятеро? – вскинул брови Ищенко. – Вчера в приемной яблоку было негде упасть!
Мы с Каховски переглянулись, он повторил растерянно:
– Только пять добровольцев?
Верочка виновато опустила взгляд, но вмешался Колчанюк:
– Антиреклама, Петр Янович. Да и толпа перед входом никого не пропускает. Вер, у тебя помада размазалась, чем занималась, начальник ведь только пришел?
Каховски вздрогнул, смущенно отвернулся к телевизору на стене. Верочка состроила Колчанюку гримаску и порхнула к зеркалу. Там же вывалила из сумочки баночки, тюбики, принялась подкрашивать и обновлять.
Глядя на нее, Семен хмыкнул:
– Красота погубит мир.
– Почему? – обидчиво откликнулась Верочка.
– Если бы хоть десять процентов из средств, потраченных женщинами на косметику, обратить в науку, – пояснил Ищенко с ядовитой улыбкой, – мы бы давно уже на Марсе колонистами были.
Девушка было обиделась, но тут же съязвила:
– А если вспомнить все средства, потраченные на футбол…
Каховски вдруг гаркнул:
– Тихо всем!
Петр Янович, забыв о распечатке в руке, тревожно вглядывался в экран телевизора. Там, на фоне каких-то пожаров, прохаживалась сексуальная девушка. Голос корреспондентки звучал хлестко, с металлическим оттенком, будто у диктатора, призывающего к войне:
– …Войска Соединенных Штатов Америки вошли во Францию. Массовые митинги протеста французских граждан, что считают миротворческую миссию Америки экспансией, были обстреляны гранатами с парализующим газом и станнерами. Французские власти не комментируют сложившуюся ситуацию, и общественность провела масштабный митинг на центральной площади в Париже, во время которого были сожжены национальные флаги и портреты Президента.
На экране возник вид горящего Парижа. Над городом кулинаров и дизайнеров клубы дыма укрыли небо, снуют военные вертолеты. Отблески пожаров подсвечивали картину зловещим цветом крови.
Картинка сменилась. Появилась разгромленная улица, разбитые витрины бутиков, пылающие дома. На мостовой изувеченные люди, по серому камню потоком кровь. Тут же вышагивают полицейские в бронекостюмах, в руках щиты и дубинки.
Колчанюк тихо сказал:
– Говорят, французы тоже опыты с сознанием ставили.
– Теперь еще долго не будут, – обреченно прошептала Верочка. – А я так хотела в Париж!
Я покачал головой, мир сходит с ума. Страны пожирают друг друга, как пауки в банке. Выживают сильнейшие. И эти сильнейшие потом пропагандируют идеи всемирного братства, чтобы не пожрали их самих. Вот уже и вправду светлое будущее… что на самом деле – уже пройденный сценарий. Так поступало человечество всю свою историю. И вот теперь, когда у людей появились силы и возможности действительно изменить мир к лучшему, они продолжают жить по-старому.
Я сходил к кофейному автомату, терпеливо дождался, когда бурая субстанция, гордо именуемая кофе, наполнит стакан. Потом шагнул к окну. Да так и замер с поднесенным ко рту стаканом.
Под окном колыхалось бушующее море. Разношерстная толпа заполонила все: газоны, проезжую часть, крохотную площадь перед клиникой. Тут и там вспыхивали короткие и кровопролитные драки, когда кто- нибудь пытался протолкнуться ко входу.
Неслышно подошел Каховски, понаблюдал за митингом. Я услышал горечь в его словах:
– М-да-а… Похоже, что народом овладела настоящая эпидемия. Все считают, будто мы либо Грааль прячем, либо бессмертных штампуем… Вон, гляди на плакаты.
Я с трудом разглядел в этом море народа надписи на парусниках плакатов: «Нет экспериментам с мозгом! Душа человека неприкосновенна! Сингулярность ведет человечество к пропасти! Сингукалипсис грядет!» Над головами торжественно проплывали католические кресты, громко распевали «Хава нагила». В стороне скучают милиционеры, в полном обмундировании, но теснить толпу не спешат.
Подтянулись остальные, вытягивали шеи, стремясь увидеть хаос.
– Черт! – прошептал Ищенко.
Колчанюк поддержал с сарказмом:
– Да, это его рук дело.
– Почему они так? – спросила Верочка тихо. – Мы же не свергаем крест, не клонируем антихриста!
В неприятной тишине голос Каховски прозвучал зловеще:
– Так всегда происходило с людьми, что совершают великое открытие. Не стоит жаловаться, коллеги, для Галилея закончилось все гораздо хуже. Абсолютное большинство не принимает нас, презирает, обвешивает ярлыками. Никто из них сейчас и не скажет, по какой причине ненавидят. Это потом уже и не вспомнят, что, как бараны, блокировали клинику, будут использовать наши достижения.
Колчанюк тут же вставил заискивающе:
– Наука требует жертв!
– Но почему столько верующих, да еще католиков?! – удивилась Верочка. – Будто мы церкви рушим!
Каховски отошел от окна, глухо буркнул:
– Религиозные организации всегда торопятся объявить наступление Судного дня. А у католиков апокалипсис почти каждый день, да и с обществом они на короткой ноге, вот и митингуют. Это не православные пофигисты, тем бы кошелек только набить… Господа первооткрыватели! Не расслабляйтесь, наше дело – работать.
Все медленно расходились по местам, подавленные видом за окном. Только Колчанюк, громко хихикая, рассказывал Верочке:
– А ты знаешь, что исследователи и религиоведы наконец-то сошлись в едином мнении о происхождении человека?
Девушка наивно распахнула глаза.
– Да ты что?
– Ага, – с самым серьезным видом кивнул Колчанюк. – Теперь в Библии будет написано, что человек
