моего враждебного отношения к Бланш Энтони. Мы обе любили одного мужчину — вот душераздирающая правда.
Как это могло случиться, ведь я так мало его знала, а он был ко мне совершенно равнодушен? Я украдкой взглянула на него и вспомнила слова «Когда вы влюблены, лето стоит каждый день». Какая тщетная надежда! Какое лето может меня ожидать?
Глава 4
После поездки в Стейнтон я ходила, разговаривала и работала, как обычно, хотя меня обуревало желание повесить на дверь табличку «Не беспокоить», а если бы кто-нибудь спросил «Что-то случилось, Лорел? Расскажи мне», я разрыдалась бы от жалости к себе.
К счастью, никто этого не сделал, и я, должна сказать, не ощущала себя все время несчастной, потому что у меня была возможность хоть иногда видеть Клайва. Я старалась смиряться с мыслью, что он не полюбит меня, и страдала в одиночестве. Клайв! Я уже давно перестала называть его по фамилии и даже стала небрежно произносить его имя вслух дома и в разговоре с Бланш Энтони. Я не могла не показать ей, что не только она одна имеет право на его дружбу и доверие. Клайв и Бланш приходили к нам на ужин, и мне было отрадно видеть, что тетя Анита и дядя Леопольд тут же прониклись симпатией к Клайву. В случае с тетей это было неудивительно, она всегда с готовностью принимала людей, но дядя Леопольд был более избирателен в дружбе, и я была так рада, что Клайв ему понравился, что с удовольствием осталась с тетей Анитой развлекать Бланш, пока мужчины отправились в оранжерею побеседовать об особенностях суккулентов в общем и кактусов в частности.
— Клайв — знаток пустынной флоры, — был вердикт дяди Леопольда, и я просияла.
После Стейнтона Клайв разрешил мне брать его машину, когда мне будет нужно забрать животное. Но до этого случая, произошедшего не по моей вине, я ею не пользовалась. Как-то утром Бланш Энтони сообщила мне по телефону, что забирает Бобо домой. Если мне удобно, она подъедет к двум часам. Я согласилась, хотя мне было жаль расставаться с Бобо. Я уже не питала иллюзий, что, забрав его, она перестанет к нам ездить. Нет, я знала, что она будет появляться, когда захочет, оставляя Бобо в машине, а я даже не смогу с ним погулять.
Пробило два часа, потом три, четыре. Я дважды звонила в Мейпл-Коттедж, но никто не отвечал, а в пять часов я собралась идти к бакалейщику, чтобы успеть к нему до закрытия. Мне пришлось отправиться пешком, так как я отвезла мотороллер в гараж на техосмотр. Клайва не было дома, поэтому я заперла парадную дверь на засов, зная, что если Бланш появится, то не замедлит войти. Но когда я вернулась, ее белый «мини» стоял у ворот, и она сажала в машину Бобо.
Я не могла поверить своим глазам. Я же оставила его в запертом вольере!
— Я ждала вас в два часа, и мне пришлось поехать в город, — сказала я. — Как вам удалось взять Бобо?
— В два не смогла приехать. Ну, давай же. Бобо! — Бланш раздраженно принялась оттирать пятно на юбке, оставленное его лапами. — Я не знала, когда вы вернетесь, поэтому выпустила его сама.
— Но вольер был заперт, — заметила я.
— И что? Я же знаю, где вы держите ключ. — Бланш сузила глаза и похлопала меня по руке. — Ладно, ладно! Я больше ничего не взяла, а если вас беспокоит эта ужасная цепочка, то я оставила ее рядом с вольером.
Я чуть не задохнулась от такой наглости:
— Меня беспокоит только то, что вы без спросу взяли ключ.
— Чтобы выпустить собственную собаку? Да бросьте вы!
— Он находился под моей ответственностью до самой последней минуты, — ледяным тоном отчеканила я. — И вы не имели права отпирать вольер, где находились другие непривязанные собаки.
— Да, но вы ведь всегда запираете ворота. Вы сами сказали.
Моей первой мыслью было «она не заперла вольер и знает об этом» и тут я увидела, как Патрик, молодая нервная немецкая овчарка, которую я привезла из Стейнтона, промчался по дорожке, перемахнул через низкую изгородь и скрылся в неизвестном направлении.
Надо отдать ей должное, Бланш выглядела не менее потрясенной, чем я. Потом она принялась извиняться:
— Наверное, он проскользнул за мной в дом… — но я уже отдавала приказания:
— Дайте мне поводок Бобо. — Я залезла в машину и сама взяла его. — Возвращайтесь в дом и закройте двери. Загоните собак в вольер и заприте его. Обязательно заприте, поняли?
Бланш пожаловалась:
— Я не знаю как. Ключ так туго поворачивается, поэтому…
Я была слишком зла на нее и перебила:
— Вы же сами отперли дверь. Справитесь, даже если вам понадобится час.
— Но, как же овчарка? И почему вы взяли поводок Бобо?
— Догадайтесь. Иду на поиски Патрика. — Я могла бы потребовать ее машину, но за несколько секунд успела передумать. Я воспользуюсь машиной Клайва.
Я направилась к ней, молясь, чтобы ключ был в замке зажигания. К счастью, он оказался там, и я выехала из ворот. Бланш крикнула:
— Вы берете машину Клайва? — но я не обратила на нее внимания, только убедилась, что входная дверь захлопнулась.
Я знала, что Патрик помчался вниз по улице. Но в конце спуска было четыре ответвления, три из которых вели в город, а четвертое — по направлению к деревне. Поскольку собаки видно не было и некого было спросить, я выбрала первую дорогу, решив, что Патрик направился к дому.
Я ехала по дороге в надежде нагнать его. Потом я вернулась и испробовала второй путь, который вел в самую оживленную часть города с перекрестками и сильным вечерним движением. Я остановилась, чтобы расспросить жителей, но люди хоть и с готовностью шли мне навстречу, никто так и не мог вспомнить, видел ли он овчарку без поводка. Оттуда я выбралась на третью дорогу, а потом на четвертую, ведущую к деревне.
Я ехала по ней, пока, наконец не поняла, что Патрика там тоже нет. Потом я вернулась осмотреть небольшой переулок и там увидела бегущую трусцой овчарку. Я медленно нагнала пса, потом остановила машину и направилась к нему, помахивая поводком Бобо, словно я просто вышла на прогулку. Все мои попытки чуть не провалились, потому что Патрик резко отдернул голову и собрался удрать. Но мне удалось уговорить его, и он позволил мне прицепить к его ошейнику поводок и отвести его в машину.
Очевидно, он не питал ко мне злых чувств, потому что спокойно залез в машину и по-королевски развалился на заднем сиденье. До гостиницы было недалеко, и все шло хорошо, пока неожиданно не случилась беда. С крутого отрога холма я увидела крышу фургона, припаркованного с правой стороны, но когда я стала объезжать его, на встречной полосе возникла машина, несущаяся на меня. На мгновение меня охватила паника, я вцепилась в руль и с трудом выиграла несколько спасительных дюймов, чтобы меня не задела встречная машина, дюймов, которые стали парой футов поросшей травой обочины, где я остановила машину Клайва.
Бедный Патрик свалился на пол, а я дрожала от страха. Мне не хотелось сразу продолжать путь, и я надеялась, что со стороны все это выглядит так, будто мы решили ненадолго остановиться. Но тут меня нагнала другая машина, остановилась в нескольких ярдах и сделала обратный ход.
Из нее вылезли двое мужчин. Один был мне незнаком, а другой оказался Клайвом. Они направились ко мне, на лице Клайва было написано недоумение. Своему спутнику он сказал:
— Все в порядке, Боуотер. Спасибо, что подвезли. Это моя машина, думаю, я доеду до дома сам.
Незнакомец, с любопытством посмотрев на меня и на Патрика, ответил:
— Ладно, как скажете, — и вернулся к машине, а Клайв жестом пригласил меня пересесть на пассажирское место.
Я рассеянно спросила:
