совместное чаепитие у миссис Мейдер — счастливейший день в то лето.
Миссис Мейдер, которая овдовела сорок лет назад, оказалась седой и румяной старушкой с прелестным норфолкским акцентом и обращалась ко всем, включая мужчин, «мой дорогой». Каждый из нас по очереди оказывался «дорогим», кроме Таффи, которого она называла «мой котик». Было приятно видеть радость старушки, когда Таффи спокойно вошел в свой новый дом.
Миссис Мейдер знала Клайва почти всю жизнь, и пока они предавались воспоминаниям, я представила его мальчишкой, детство которого прошло так же, как и мое. Обстановка была уютной и располагающей, и угроза в лице Бланш Энтони отодвинулась куда-то далеко. Конечно, она вновь появится. Мне не избежать встречи с ней. Но за столом в гостях у Элен Мейдер, в окружении вязанных крючком салфеток, образ Бланш будто растаял в воздухе.
Я так и не сообщила Салли о возвращении Клайва, и теперь, когда половина ее каникул была уже позади, а Джон чувствовал себя гораздо лучше, казалось бессмысленным упоминать об этом. Однако Салли вновь напомнила о себе взволнованным письмом, которое я не могла оставить без внимания.
Она писала, что они с Джоном как-то обсуждали будущее гостиницы, когда он упомянул о лицензии, поинтересовавшись, надо ли ее продлевать и не появилось ли каких-то новых правил, по которым в доме должен кто-то проживать не только днем, но и ночью?
Какой ужас! Салли со свойственной ей красноречивой манерой подробно описала эту возможность. Она внезапно вспомнила, что действительно такое правило существовало, а она, будучи легкомысленной идиоткой, рисковала своей лицензией и подставляла меня под удар, позволив мне ночевать дома.
Конечно, лучше поздно, чем никогда, так что не могу ли я переехать в ее дом? Если же мои родные будут против, смогу ли я договориться со своей помощницей и ее мужем? Или с кем-то другим?
Сначала я понятия не имела, как разрешить эту проблему, но когда сама посмотрела лицензию, нашла в ней так испугавший Салли пункт. Я как раз размышляла на эту тему, сидя в пристройке, когда за окном мелькнула тень Клайва. Он направлялся к гаражу.
Клайв! Наш шанс! Я выскочила из дома, остановила его и вручила ему письмо Салли.
— Пожалуйста, прочтите. Это от Салли Дьюк. Она только что сообразила, что гостиница может попасть в неприятное положение, если… В общем, прочитайте сами.
Клайв взял письмо. Потом я показала ему лицензию и поняла, что он догадался, в чем дело.
Клайв указал пальцем на лицензию.
— «Постоянно жить в доме», — процитировал он. — Необязательно, чтобы это был сам владелец, поэтому вы думаете, что моего нахождения здесь будет достаточно?
Я благодарно кивнула:
— Мне кажется, вполне.
Клайв сложил письмо и отдал его мне.
— Вне всякого сомнения, хотя странно, что это не пришло в голову самой миссис Дьюк, вы не находите?
— Да, но дело в том, что я не упоминала о вашем приезде и о нашем соглашении.
Клайв удивленно взглянул на меня:
— Нет? Но почему?
Я стала оправдываться:
— Мне казалось, что нельзя расстраивать ее, потому что я знала, что вы можете поставить все предприятие под угрозу, если решите выкинуть меня на улицу.
— И хотя наше соглашение о ненападении продержалось уже некоторое время, вы все равно ей не написали? Странно…
После такого разговора я заставила себя написать Салли обо всем: как Клайв неожиданно ворвался в дом, попыталась нарисовать его портрет, описала нашу борьбу насчет условий аренды, даже отношения Клайва с Бланш Энтони и «Пэн-Олеум». Но как показало время, лишь возбудила ненасытное любопытство Салли.
Мое письмо отправилось авиапочтой, и как только добралось до Швейцарии, Салли позвонила. Меня в этот момент не было, трубку снял Клайв, а когда я появилась, сообщил:
— Звонила миссис Дьюк. Она рада, что все закончилось благополучно, и скоро напишет вам. Подробнее о нашем разговоре с ней я расскажу позже.
И действительно, час спустя Клайв нашел меня в вольерах, где я причесывала одну из длинношерстных кошек, которая отчаянно царапалась и мяукала. Он натянул рукавицы, взялся подержать эту кошку и внезапно попросил:
— Объясните мне, пожалуйста, что на современном жаргоне означают слова «голубая мечта»?
Я уставилась на него:
— Голубая мечта? Ну, так говорят про обаятельного мужчину, от которого все без ума. Но почему вы спрашиваете?
— Просто миссис Дьюк сказала, что вы обманули ее, описав меня, как огнедышащую гаргулью, которую наполовину приручили, но все равно побаиваетесь. И добавила, что, по ее мнению, я настоящая голубая мечта всех женщин, и она не ожидала, что хозяин дома может оказаться таким. Так кто же я на самом деле?
Я бы с радостью отшлепала Салли.
— И что вы на это ответили?
— Отрицал, что я огнедышащий. Никогда не имел дела с огнем. Гаргулью я сдержанно принял и уж точно обратил внимание на голубую мечту.
— И…
— И ничего. Она засмеялась, а потом нас разъединили.
Клайв открыл дверцу клетки.
Посадив туда кошку, я заметила:
— Я рада, что вы поговорили. Значит, Салли больше не придется волноваться. Знаю, что она обожает все драматизировать, но не могу понять, откуда она взяла огнедышащую гаргулью и как узнала о нашем соглашении?
— Должно быть, прочла между строк.
— Строк, которых не было, — отрезала я.
— В доказательство я должен потребовать копию вашего письма.
Я поняла, что Клайв нарочно подкалывает меня, поэтому ничего не ответила и уже собралась уйти, как он схватил меня за руку.
— Лорел!
Его голос при этом как-то странно изменился, стал более твердым. Я обернулась, и мы оказались так близко друг к другу, словно любовники, готовые к поцелую. Если бы на его месте был Николас, то он меня обязательно поцеловал бы. Но это был не Николас, который, впрочем, через пару секунд постучал в ворота. Легок на помине.
Клайв отдернул руку.
— Кто это?
— Наверное, Николас Берн. Я позвала его взглянуть на Кэрна.
Я открыла ворота, и, коротко кивнув Николасу, Клайв пошел по своим делам под привычное приветствие ветеринара:
— Извините за опоздание.
Клайв не оглянулся.
Работы было много, сезон находился в самом разгаре. Обычно в сентябре-октябре дела шли потише, но, возможно, из-за жуткого лета в тот год, казалось все люди решили поехать в отпуск осенью.
Конечно, слова «приходилось трудиться круглые сутки» не могут описать моего обычного рабочего дня, но порой именно так оно и было, и тут в самое неподходящее время тетя Анита обратилась ко мне с просьбой.
Она была секретарем Городской гильдии женщин, в ее обязанности входил поиск желающих выступать на встречах, и она решила попросить Бланщ Энтони показать собравшимся цветной фильм о
