Дрожите, трусы! Страшно вам? Что, много нас? А мы ведь
Едва и тысячная часть великих воинств женских.
О Федрий, друг! Неужто ж мы ругаться им позволим?
И ртов крикливых не заткнем, и не побьем их палкой?
Подружки дорогие! С плеч и мы кувшины снимем,
Чтоб не мешало нам ничто, когда придется драться.
Когда бы в зубы дали им разочка три-четыре,
Как дал Буналу Гиппонакт,271 тотчас бы замолчали.
Но знай же, так, как я, в тебя не вцепится и сука.
Молчи, не то ударю так, что старость позабудешь!
Вот — Стратиллида я! Посмей меня хоть пальцем тронуть.
Ударю в ребра кулаком, так чем ты мне ответишь?
Тебе я горло перерву и выгрызу печенку.
Теперь я вижу, Еврипид — мудрейший из поэтов.
Ведь он про женщину сказал, что твари нет бесстыдней.
С водой кувшины наши где? Подымем их, Родиппа!
А у тебя на что огонь? Себе костер готовишь?
А я вот этим огоньком сожгу твоих подружек.
А я вот этою водой залью твой огонечек!
Огонь мой хочешь загасить?
Сейчас покажет дело.
В руках, вот видишь, факел, им тебе прижгу я глотку.
Мочалку доставай! Сейчас тебе устрою ванну.
Ах ты, гнилушка! Ванну мне?
Да, свадебную ванну!
