Плюй, как мы плюем, и с криком нападай на подлеца!
Да смотри, чтоб не удрал он! Он ведь ловок удирать,
Как Евкрат21 когда-то с Пникса с головой нырнул в лабаз.
О старейшины, о судьи! Трехгрошовые друзья!
Я ли правдой и неправдой не растил вас, не кормил?
Помогите, избивают заговорщики меня!
И за дело!22 Ты ведь общий жрешь без жеребьевки пай!
Ты ведь щупаешь, как смоквы, у ответчиков бока,
Ты ведь ищешь среди граждан побогаче дурачков,
Почестнее, поглупее выбираешь простака,
С херсонесского надела вызываешь и в суде
Мигом скрутишь, на лопатки опрокинешь и с сумой
Пустишь по миру скитаться. Всем давно ты омерзел!
Как, и вы меня тесните? Из-за вас меня ведь бьют!
Все за то, что уж давно я собирался предложить
Монументом достославным ваше мужество почтить.
Вот хитрец то, вот проныра! Видишь, что задумал он?
Нет, сюда попробуй сунься, здесь же будешь ты избит,
А туда, так посчитаем ребра мы тебе и там.
Эй! Народ! Эй! город! Волки раздирают здесь меня!
Ты здоров кричать, мы знаем. Криком город ты мутишь.
И тебя я этим криком быстро в бегство обращу.
Коль его перекричишь ты, пальма первенства тебе!
Но когда тебя бахвальством превзойдет он — нам венок!
Этот вот? Да в контрабанде обвиняю я его.
Он колбасы на канаты продает в Пелопоннес.
Чтоб, набивши всякой снедью, полным вынести его.
Да, и снедью запрещенной, хлебом, салом, колбасой.
Угощения такого сам Перикл не получал.
Сдохнешь в миг один от воя.23
Зареву я громче втрое!
Лопнешь ты, как только крикну!
Треснешь ты, чуть только пикну!
Уличу тебя в измене!
Подведу тебя под пеню.
