За двери выброшу тебя, пинками в зад поддавши.
Так заодно уж и меня, я с ним, клянусь богами!
Тебя в колодки закую!
Тебя к решетке притяну!
С тебя покрышку я сдеру!
На стельки раскрою тебя!
Для фарша раскрошу тебя!
Ресницы выщиплю на лоб!
Тебе повыпотрошу зоб!
Ей-богу, да! И пасть потом,
Как повара, колом проткнем,
Язык мясистый оторвем,
Свиную глотку раздерем,
Задище толстый раздвоим,
Уж не паршив ли боров!
Пламеннее пламени огонь нашелся.
Брани той, что была,
Жарче брань и наглей. Ловок был
Мой расчет, и побед
Близок час. Враг уж слаб.
Спуска не давай ему,
Крепче нападай и бей.
В крепости пробита брешь.
Если бросишься на приступ жарче, тверже и смелей,
И таким презренным трусом был всегда он. Молодцом,
Смельчаком казался только. Где не сеял, там он жал.
Вот и те снопы,28 что в город он недавно приволок,
Он гноит сейчас в темнице, чтобы дорого продать.
Не страшусь твоей угрозы, знай, пока живет Совет
И Народ с дурацким видом на собраньях, сидя, спит.
Вот наглец, а с лица,
Как и был, он румян,
Прежних дел и грехов
Не боясь, не стыдясь.
Если ты мне не противен, в драмах Морсима29 играть
И для пьяницы Кратина30 стать подстилкой я готов.
«Ты, словно пчелка, высоко взлетевшая,
С каждой былинки сбираешь по взятке».
Тогда одно я стану петь: «В день веселья пей до дна».
И сын Пулов,31 мой сосед, старик всегда голодный,
И тот, ликуя, завопит: «О Вакх! О Вакх! О Бромий!»
Клянусь богами, вам меня не превзойти бахвальством.
