мы в общих чертах уже говорили. Благословение Его присутствием домашней жизни людей (брак в Кане); проповедь о новом рождении - от Духа - приходящему к Нему ночью ученому 'учителю Израилеву' Никодиму; освящение Его присутствием дорог Палестины из селения в селение и через горы и холмы и пустыни, и отдых Его в полдневную жару у колодца Иакова и беседа с самарянкой о неоскудевающем источнике Вечной Жизни, который должен открыться в сердцах наших — о той Воде Живой, которую Он дает нам.
Во всех этих фактах, встречах, знамениях как бы разверзаются каждый раз небеса ('увидите небо отверстым'— Его собственные слова Нафанаилу - Ин 1. 51) и ощущается превозмогающее, покоряющее душу Присутствие.
Но, конечно, это же в значительной степени мы имеем во многих повествованиях и эпизодах и первых трех Евангелий. Уже вступительные слова Ев. от Марка подчеркивают это необычайное, разрывающее наши обычные жизненные нормы Присутствие: 'Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия. Как сказано у Исайи пророка: Вот, Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою'. Этот Ангел, посланный Богом, должен уготовать путь перед Грядущим в мир. Этот провозвестник - Иоанн Креститель, величайший пророк в духе древних пророков. И что же? Он сам говорит и свидетельствует: 'Идет за мною Тот, Кто сильнее меня. Я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его'. Вот в каком духе понимает Марк - вслед за Иоанном Крестителем — личность Иисуса за несколько строк до появления Его в Евангелии. Да и все это Евангелие, вся эта благая весть есть Евангелие Его и о Нем: 'Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия'. Неотразимая, души покоряющая мощь Его присутствия с особой силой выступает, напр., в описании в той же первой главе Марка дня чудотворений и исцелений, проведенного Иисусом в Капернауме после призвания учеников. Ев. от Луки и от Матфея также пронизаны этим ощущением некоего превозмогающего Присутствия. 'Выйди от меня, Господи, ибо я - человек грешный', восклицает Петр в рассказе о чудесном лове рыб (Лк 5). Особенно поразительны встречи кающихся грешников с Иисусом — женщины-грешницы, которая омыла ноги Его своими слезами и покрыла лобзаниями своими и облила драгоценным миром; Закхея мытаря, встречающего Его у порога дома своего и с этого момента начинающего новую жизнь и т. д. Чувствуется безмерность прощающего снисхождения, величие в милосердии и кротости. Напр., в словах, заканчивающих эту изумительную 11-ую гл. Ев. от Матфея (полную указаний на превосходящее, превозмогающее Присутствие): 'Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас...' А это чувство Присутствия, раскрывшееся ученикам в Эммаусе после того, как Он 'узнан был ими в преломлении хлеба' (Лк 24. 35). Можно с большой определенностью говорить о мистическом опыте, мистических встречах учеников со своим Господом, запечатленных на страницах первых трех - синоптических - Евангелий.
Но в Ев. от Иоанна все это еще ярче и яснее: ибо освещается все повествование изнутри — Его собственными словами о Себе, а также и рядом вдохновенных свидетельств евангелиста, суммирующих смысл повествуемого, — напр.: 'Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа' (ή χάρις καί ή άλήθεια διά ’LΗΣΟΥ ΧΡΙΣΤΟΥ ΈΓΕΝΕΤΟ - 1. 17). И уже в предыдущем стихе: 'И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать'. Из таких слов создается повышенная атмосфера свидетельства, проходящая через Евангелие, Свидетельствуем 'мы' (т. е. первые провозвестники), свидетельствует Креститель, свидетельствует евангелист, свидетельствует стоящий у Креста (опять сам Иоанн, должно быть) и видевший прободение копьем ребра Распятого и истечение Крови и воды: 'И видевший свидетельствовал, и истинно свидетельство его; он знает, что истину говорит, дабы вы поверили' (19. 35). Свидетельствует в конце Фома: 'Господь мой и Бог мой', а затем, в заключительных строках последней, 21-ой гл., свидетельствует - уже более открыто - и сам автор и его ближайшее в момент написания окружение: 'Сей есть ученик, который свидетельствует сие и написал сие, и мы (т. е. община в Ефесе) знаем, что истинно свидетельство его...' (21. 24).
Здесь мы прямо опять наткнулись на эту самую поразительную и характерную черту всего благовестия и Евангелия особенно 4-го (как и 1 Ин): свидетельство о Неизреченном, о Неописанном, о Неописуемом. Как это возможно? Только потому, что Он явился во плоти, что Слово 'стало плопию'. Это и есть смысл этих значительных слов пролога: 'И Слово стало плотию и обитало с нами... и мы видели Славу Его, славу как Единородного от Отца' (1. 14).
Слова Христа о Себе еще более помогают поднять завесу над тайной Его бытия. Но тогда они остались непоняты. 'Я свет миру'. 'Я есмь Воскресение и Жизнь'. 'Я есмь Хлеб, сшедший с небес'. Смысл этих слов, вся глубина и полнота их значения раскрылись ученикам лишь потом — через свидетельство Духа. 'Когда же придет Утешитель, Которого Я пошлю вам от Отца, Дух Истины, Который от Отца исходит, Он будет свидетельствовать о Мне, и вы будете свидетельствовать, ибо вы от начала со Мною' (16. 26, 27). Это свидетельство Духа открывается лишь через новую жизнь Духа, вошедшую в мир и объемлющую нас. И это даровано нам Его приходом в мир.
5
Важно остановиться на этих, не только внешних, но и внутренних мистических встречах с Ним, на которые указывает Ев. от Иоанна. Вспомним свидетельство Иоанна Крестителя: 'Сей был Тот, о Котором я сказал, что Идущий за мною стал впереди меня, потому что был прежде меня' (1. 15). Иисус ему открылся - произошла внутренняя мистическая встреча: он увидал Духа Божия, сходящего на Него и пребывающего на Нем. 'Я не знал Его, но Пославший меня крестить в воде, сказал мне: на Кого увидишь Духа, сходящего и пребывающего на Нем, Тот есть крестящий Духом Святым' (1. 32, 33). 'И я видел и засвидетельствовал', — говорит Иоанн Креститель (1. 34).
Слова: 'Ибо от полноты Его мы все восприняли и благодать на благодать' (следующия за свидетельством Крестителя - Ин 1. 15), нужно, может быть, понимать, как слова не Крестителя, а самого евангелиста. Но одно ясно: Креститель, когда увидел Иисуса своими земными очами, имел вместе с тем и некое потрясающее переживание, некое 'откровение', некое мистическое прикосновение к Высшей Действительности. Это гармонирует с теми, полными мистического смысла словами, которые влагаются в уста Крестителя: 'Имеющий невесту есть жених; а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха. Сия-то радость моя исполнилась. Ему должно расти, а мне умаляться' (3. 29, 30). Мы знаем, что в этих словах выражается основной ритм, основной закон мистической жизни. Умаляется душа в Его присутствии. Он один должен расти, Он один должен царствовать, — не я.
А беседа с самарянкой у Сихемского колодца, разве она не касается основной темы мистической и вообще религиозной жизни - томления и невозможности удовлетворить его иначе, как той водой, которую Он дает? 'Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную' (4. 14). В Нем лишь, лишь в той воде, которую Он дает, сердце может найти удовлетворение. Недаром, напр., Данте понял великую духовную насыщенность этих слов[14].
С этими словами как бы перекликается возглас Иисуса: 'В последний великий день праздника... Иисус возгласил, говоря: кто жаждет, иди ко Мне и пей. Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой'. И тут же следует объяснение евангелиста: 'Это сказал Он о Духе, Которого имели принять верующие в Него' (7. 37-39). Жажда и ее утоление, более того — потоки воды живой, пробегающие через душу! Это один из самых типических и характерных образов мистической жизни души, прикасающейся к Богу. Недаром еще древний псалмопевец пел: 'Как лань жаждет потоков воды, так жаждет душа моя Тебя, Боже!' (Пс 41. 1), а Исайя восклицал: 'Жаждущие, приходите и пейте!' (55. 1).
Здесь, у Иоанна, не только утоление жажды, но верующие в Иисуса сами становятся местом прохождения потоков воды живой - они текут через него. Душа насыщается избытком благодати, избытком присутствия Духа, как уже в прологе Евангелия мы читали: 'И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать' (Ин 1. 16).
Или вот еще 'встреча', связанная с ощущением близости Божественного: исповедание слепорожденного, которого Он исцелил: ' Он же (исцеленный) сказал: верую, Господи! и поклонился Ему' (9. 38).
В притче о Добром Пастыре раскрывается тайна Его добровольного отдания Себя ради нас: 'Я есмь пастырь добрый. Пастырь добрый полагает жизнь свою за овец...' (10. 11). Безмерное, добровольное отдание Себя. 'Потому любит, Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою... Никто не отнимает ее у Меня, но Я Сам
