индивидуальных ограничений, находит в Боге бесконечность своей свободы. Он бросается в Него, чтобы стать тем, кем он стремится стать, повинуясь глубочайшему велению своего существа. Он бросается в Него, как птица в небо и рыба в океан. Нет больше смерти, есть лишь свобода. Аминь.
Личность как диалог
Человек не может быть самодостаточным, это означало бы, что его нет. Духовной жизни нет, когда человек один, ибо он не создан для одиночества — он создан для общения, для диалога.
Удивительная и таинственная способность человека быть собеседником Богу укоренена во внутренней жизни Святой Троицы. Из внутренней жизни единства Троицы рождается мысль о человеке как способном быть собеседником Богу.
Бытие, по слову С. Аверинцева, — это пребывание внутри разговора, внутри общения.
Есть нужда человека в Боге, и есть нужда Бога в человеке. Бог имеет в себе жизнь. Он есть общение, общение в Любви. И человек создан для общения с Богом.
На Кресте Иисус Христос говорит: «Жажду!» Чего Он жаждет? Он жаждет человеческой любви. Это Бог, Который жаждет человека. Как важно это понять, поверить в это реально, так, чтобы мы вошли в молитвенное общение с Ним, в поток этой жажды. Бог вложил в человека жажду Духа, жажду по Себе.
Вся жизнь человека — в том, чтобы постоянно общаться с Богом. «Моя жизнь — в том, чтобы слушать, Его — в том, чтобы говорить», — писал один святой.
Любовь — это общение, и Господь хочет всегда быть с человеком, общаться с ним. Диалог, который начался «в начале», должен длиться вечно, потому что Бог сотворил нас для вечной жизни. Поэтому в каждом из нас имеется неистребимое желание жить всегда.
Личность, если ее понимать как диалог, является чем?то изначально данным, метафизическим зерном. Но это только начаток личности, она должна пройти путь становления. Когда Господь говорит: сотворим человека по образу Нашему (и) по подобию Нашему (Быт 1:26), эти слова содержат в себе направление, указание на то, что становление личности, человеческого духа будет происходить постепенно посредством диалога с Богом.
Образ внутри человека — как бы возможность диалога, а подобие — уподобление.
«Я» не есть еще личность. «Я» должно стать личностью. Общение между «я» и «ты» и «мы» помогает «я» стать личностью.
Личность укрепляется в общении, в выходе из себя в другого.
По слову Николая Бердяева, человеку присуща внутренняя социальность. Человек есть социальное существо, и поэтому реализовать себя вполне он может лишь в общении.
Мартин Бубер верно говорит, что «я» не существует без отношения к другому как «ты». Без общения с другими, без диалогической беседы «я» нет.
Одиночество человека преодолевается потому, что есть Бог. В Боге человек обретает полноту и осмысленность своей жизни.
Когда может состояться диалог между человеком и Высшим, в том понимании, что Господь выше твари?
Человеку очень трудно беседовать с Богом. Партнеры диалога не равны. Господь говорит: Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути Мои (Ис 55:8), то есть никогда человеческое «я» не может с Господом говорить как с равным.
Диалог может состояться тогда, когда независимое Существо, то есть «Я» Бога обращается к человеку как к «ты». Человек не может начать разговор с Богом, если Бог не создаст благоприятные условия для этого диалога.
Сам факт воплощения Сына Божия — это уже есть некая уступка Бога или шаг Господа вперед, чтобы развить диалог с человеком. «Я» Бога как бы уменьшается, ограничивает Себя, то есть становится досягаемым полю зрения человека. Истинный диалог становится возможным только тогда, когда более сильный становится в равное положение с более слабым.
Так поступает Господь с человеком. У Бога нет трудностей заставить человека делать то, что Ему угодно.
Но почему же Господь этого не делает? Потому что Он сотворил человека свободным, для жизни вдвоем в этой свободе.
Принудить Бога к диалогу невозможно. Так же невозможно принудить человека к диалогу. Это будет уже допрос. Для того, чтобы диалог был полноценным, необходимы свобода, внимание и любовь.
Господь говорит с Адамом. Адам знает Бога, он живет этим диалогом. Ему дана для жизни и пища, но основная суть жизни Адама — это разговор с Творцом.
Когда человек преодолевает свою самость, он достигает такого предела, что становится другом Бога. Диалог сердца такого человека с Господом является уже тайной.
Такой диалог описан, например, в опыте святых отцов, представленном в Добротолюбии, или в писаниях преподобного Силуана Афонского. Но мы всегда должны помнить, что все эти произведения — лишь маленькие лучики от того огня, которым жили святые. Передать в языковой форме всю глубину этой жизни в общении с Богом просто не в человеческих силах, не в возможностях языка.
Человеческий диалог с Богом иногда очень драматичен, трагичен.
Со стороны Бога препятствий к диалогу нет. Причина препятствий — в человеке.
Когда мы говорим Богу «Ты», то понимаем, что Он Личность. Если для меня Бог не живой, не реальный, а какое?то представление о Нем, то я беседую со своей страстью, которая приняла облик Бога.
Страсти как бы говорят и приказывают личности. Происходит раскол личности, и психиатрия описывает этот раскол.
Во времена Шекспира в европейской культуре начинается такой диалог, как разговор человека с самим собой. Гамлет, решая вопрос жизни — «быть или не быть» — обращается не к Богу, а к самому себе.
Это попытка замены Бога. Диалог с самим собой оказывается разрушительным для человека. Не может человек молиться самому себе и разговаривать с самим собой: он не источник жизни.
В Иване Карамазове мы видим героя–интеллектуала, который возвышает себя над толпой, но вся его жизнь — это диалог с самим собой. Он не может услышать другого человека, потому что слышит только себя самого. Духовная логика неумолимо ведет к тому, что в конце концов он беседует с дьяволом.
Когда человек доходит до предельного самообожения, он попадает в прямую связь с бесовским миром.
Если человек принимает такую установку: я есть единственное начало, тогда, естественно, он не может принять Бога и Христа.
Не может устроить человека и тот диалог, который ведут с ним современные средства массовой информации. Это информация в никуда, то есть ни к кому лично не обращена.
Мой знакомый говорил: «Мне очень не нравится слушать радио, смотреть телевизор, читать газеты, потому что я чувствую, что там, за исключением некоторых передач и статей, со мной никто не разговаривает, все говорится не ко мне, то есть этой информации безразлично, что я думаю, как себя чувствую, чего я хочу. Мне дают информацию, которая заседает в памяти или даже глубже — в сфере подсознания, и тем самым хотят изменить русло моей жизни. Ко мне относятся не как к личности, то есть не спрашивают разрешения, согласия, хочу ли я это знать. Я могу выключить радио или телевизор, но сам поток информации, который идет, отнюдь не способствует диалогу между людьми».
Если в жизни нет присутствия Логоса, смысла, то жизнь превращается в бессмысленное столкновение немых масс. Все что?то кричат, и никто ничего не слышит, не слушает, все хотят перекричать друг друга, а смысла от этого — никакого.
Вся новая европейская культура являет драму этого псевдодиалога, этого раскола личности, которая уже не умеет находиться в диалоге, выпадает из него и потому мучается.
Мы видим, как технизируется мир, как книга уступает место компьютеру, письмо — электронной почте. Письмо — это тоже некая форма диалога, где более присутствует личное качество, почерк человека, его
