служение Литургии?
О.В. Мальчики в алтаре помогают. Старшим детям можно поручить следить за горящими свечами. Если ребенок стесняется, надо все равно его просить, потому что для него важно преодолеть робость.
После причащения хорошо бы просить детей поблагодарить Бога своими словами за причащение. Это можно сделать перед трапезой.
И.Г. А можно ли это делать кратко в храме?
О.В. Можно, но это будет уже двойная молитва — ведь те, что полагается читать, нельзя опустить. Но дети могут помолиться своими словами, а потом, когда будут читать взрослые, идти на трапезу.
М.Г. В повести «Мистер Бог, это Анна!»[25] рассказывается, как девочка в храме ощутила такую радость, что стала танцевать перед Богом. Как бы Вы это восприняли, если бы стали свидетелем?
О.В. Я разделил бы с ней ее радость
Проповедь для детей
О.В. В храмах мы слышим проповеди для взрослых, и очень редко — для детей. Если они и произносятся, то такие, что проходят мимо сознания и сердца ребенка. Возникает вопрос: какая должна быть проповедь для детей? То, что она должна быть, это несомненно. Не давать такой пищи ребенку — значит, лишать его возможности общаться с пастырем и с детьми, вместе с которыми ребенок молится в храме. Проповедь может объединить всех слушателей. Нужно учитывать особенности детской души. Истины Церкви и Священного Писания надо преподносить в очень живой, конкретной форме. Проповедь обязательно должна быть ясной и точно показывать то, что нужно усвоить ребенку. Строить проповедь для детей следует как диалог. Говорить монологично не нужно, лучше задавать вопросы. Ставить их надо очень просто, четко и ясно, так, чтобы дети поняли, что этот вопрос относится лично к каждому.
Однажды я перестроил взрослую проповедь для детей, мысль которой заключалась в том, что все святые, по слову преп. Силуана Афонского, похожи на Христа. Я спросил одного мальчика:
– Миша, похожа Машенька на Христа?
– Нет!
Спрашиваю у девочки:
– Маша, а Миша похож на Христа?
– Нет!
– А почему не похож?
– У него нет бороды!
Я говорю:
– У него есть борода, просто она сейчас спрятана, а потом вырастет. А вот у девочек вообще нет бороды — что же, они не могут быть похожи на Христа?…
Потом последовал вопрос:
– Вот, когда Маша на кого–нибудь злится, она красивая?
Они говорят:
– Некрасивая!
– А на кого она тогда похожа?
Один мальчик отвечает:
– На сатану!
Говорю им:
– Когда человек злится, он не может быть похожим на Христа, потому что Христос никогда не злился. Он — не злой, Он — добрый. Если ты делаешь доброе, то радуешься, улыбаешься, потому что сделал хорошее своему товарищу, тогда ты похож на Христа. И никак не может быть похож на Христа сатана.
В этом диалоге дети сами отвечали на вопросы, потому что поняли главное: быть добрым хорошо, а злым — плохо. Это различение добра и зла, конечно, нужно прививать ребенку с малых лет. Тогда у него будет возможность выбора. А если все смазано, и он не увидел добра в себе, в друзьях, то ему трудно будет следить за своими поступками, когда станет взрослым.
Дети не любят, если им предлагают нарисовать свое личико, когда они злятся. Говорят: «Это противно!» Они соглашаются себя изобразить, когда они радостные, тогда они часто рисуют себя как улыбающееся солнце.
Дети откликаются на проповедь своим участием или неучастием. Неучастием, если появилась «вода», это — тоже их живая реакция. Они чутко откликаются на то, что является пищей для их сердца. Нужно стараться создавать такую евангельскую обстановку, где дети могли бы слышать слово Божие и рассуждать вместе с пастырем о том, что слышали.
Самая же лучшая проповедь ребенку — это даже не слово пастыря (я здесь говорю как бы против себя), а жизнь родителей. Вот это — самая лучшая и самая настоящая проповедь.
В проповеди священник может допустить неискренность, обратиться к детям с такими словами любви, которые не соответствуют его опыту сердца, реальности его жизни.
В давние годы, когда я еще не был священником и готовился к монашеской жизни, то, слушая проповеди в московских храмах, я смущался тем, как пастыри обращались к народу: «Возлюбленные братья и сестры!». Так может обратиться к пастве тот, кто знает каждого стоящего, с кем связан узами любви.
Дети очень искренно реагируют на то, как с ними говорят, с ними общаются — с любовью или с ласкательством. Им нужен только язык любви.
Жизнь родителей, их добрый пример своим детям, не может заменить никакая церковная проповедь. В начале их жизни просто нет другого мира, нет других авторитетов, кроме мамы и папы. Потом в их жизнь войдут воспитатели — учителя, старшие товарищи. А сейчас все внимание сосредоточено на родителях. Они должны являть им образ Христа и Его любовь.
Подготовка к исповеди
И.Г. Иногда в храме становишься невольным свидетелем таких сцен, когда матери принуждают детей идти на исповедь, перечисляя вслух их грехи, чтобы они что–нибудь не забыли сказать священнику. Детям это, конечно, очень неприятно: они смущаются.
О.В. Таким мамам самим нужно первым придти на исповедь, чтобы покаяться в грехе насилия. Они, может быть, искренне считают, что приносят пользу, а на деле это вред, потому что нарушается свобода ребенка.
И.Г. Здесь получается, что подмена — вместо духа свободы идет «натаскивание на исповедь». Ребенка учат, какие слова надо говорить.
О.В. Здесь мы видим ложь. Ребенок не раскаялся, а внешне покаяние как бы совершилось.
Однажды к владыке Антонию пришел на исповедь мальчик с большим списком грехов. «Ты сам так думаешь?» — спросил он его. «Нет, это мне мама написала».
Это — не церковный подход. Ведь Церковь — это Церковь Духа Святого и внутренней свободы, поэтому надо уважать свободу своего ребенка. Если он не созрел для исповеди, то придется подождать. Пусть мама лучше подготовит его, потрудится.
Готовить ребенка к исповеди — это учить его жить по совести. Если родители этому научили, то ему будет очень легко, придя первый раз к священнику, сказать, что он сделал против совести.
Когда ребенок первый раз приходит на исповедь, я не говорю ему: «Кайся!»
