слово «нужно» в смысле логического вывода.
Слово «нужно» не трогает, не волнует. Слово «нужно» дает ощущение рабства, отбивает желание продвигаться вперед. Слово «нужно» не приводит к Богу. Слово «нужно» относится к человеческой воле, к человеческому намерению, которое, как мы все знаем, хрупко.
Хрупко человеческое сердце с его желаниями и намерениями. Оно любит и тут же может возненавидеть. Оно ненавидит и одновременно может любить. Оно осуждает и в то же время признает, что по мирским понятиям это человек номер один. Оно превозносит и мучает. Оно обещает: «буду святым», а само вручает себя бесам.
Нет никакого «нужно». Поэтому я не могу ответить на вопрос: «Что нужно теперь делать?» Пускай душа движется навстречу к Богу, опираясь на свои наблюдения и ощущения.
Человек изгнан из рая, душа его извержена вон. Единственное, что она чувствует, — это то, что ей трудно. В труде и родишь, в труде и плоды земли пожнешь, в труде и посеешь. Все, за что ни примешься, — все трудно.
Однако с чего начинается это «трудно»? С поры наслаждения. Мука всегда проистекает из удовольствия. А когда возникла эта пора наслаждений? Когда человек оказался нагим. Вспомните Адама в раю (см.: Быт. 3, 6). Он съел плод. И стал наг в тот миг, когда помыслил отведать запретное. Ева оказалась нагой до Адама, хотя воочию они различили наготу позднее, когда плод был съеден. Само обнажение произошло раньше, иначе они не съели бы плод. Так, вкушение и наслаждение обнаружили наготу Евы и Адама.
Слушайте внимательно, потому что путь души имеет величайшее для нас значение.
Мы начинаем с боли, которая связана с нашей наготой. Душе необходимо увидеть свою наготу и ничтожество. Кем были Адам и Ева? Им было дано наслаждаться Эдемом вместе с Богом! Они являлись ближайшими соседями, друзьями, спутниками, со–странниками Бога. Они сами были боги!
И в один миг сделались ничем. Змей поругался над ними, а тленная природа, которой они нарекали имена и царствовали над ней, восстала против них. Так человек стал самым жалким созданием в истории.
Итак, обнаженный человек, нечто незначительное, никто. Он несет в себе ощущение своей наготы и греховности. Не в том дело, чтобы говорить «я грешник» и стремиться исповедовать свой грех, но в том, чтобы жить в ощущении своей греховности.
Вы видели: Адам и Ева были нагими и прежде, однако, не замечали этого. Когда они согрешили, то увидели, что наги, и оделись. Так и душа должна разглядеть свою наготу, отсутствие добродетелей, святости, Божественности, брошенность в греховную пучину. Ее одеяние — листья греха.
Но сумеет ли душа почувствовать свой грех? Я не могу ей приказать: «Почувствуй грех»! Ибо это добровольное действие самой души. Если душа не захочет понять, не сможет вместить, то никакая сила, даже Сам Господь, не заставит ее увидеть грех. Часто бывает так, что человек исповедуется, читает святоотеческие книги, молится, проливает слезы — и все это по инерции, без ощущения своей греховности.
Живя в ощущении наготы, душа возопит: «Я нага, мне необходимо одеться». И войдет в нее потребность покаяния, то есть одежды. Но прийти к покаянию — уже другой вопрос. Одно дело — «я нага», другое — «я готовлю платье, чтобы надеть его». Одно далеко отстоит от другого.
После того, как я это почувствую, могут пройти годы, а может — одно мгновение. Это наиболее решительный поворот в моей жизни: я либо встану и оденусь, либо так и буду лежать наг. Я либо предстану перед Господом и скажу: «Я согрешил, Господи», — либо поступлю так, как Адам и Ева — скроюсь. И когда Бог обратится ко мне со словами: «Адам, где ты?» — отвечу Ему: Я скрылся, потому что был наг (см.: Быт. 3, 9 — 10). И Он увидит листья смоковницы на мне, стоящем перед Ним.
Как происходит сокрытие от глаз Божиих? Тысячами способов, например, малодушием. Ведь как страшно осознать свое ничтожество! Особенно если тебя уважали люди, да и ты сам считал себя важным, одаренным, превосходным, прекрасным, очаровательным, не знаю, каким еще, и думал, что тебе уже рукой подать до небес, так вот тебе, такому «значимому», необходимо осознать, что ты наг и ничтожен! Чтобы в этом признаться, необходимо мужество. Мы же малодушествуем, не имея желания сознаваться ни в своих безобразиях, ни в изъянах, промахах, конкретных грехах, скрываем их за обманом, а этот обман за вторым обманом, третьим обманом…
Итак, причина — в малодушии и бессилии признавать наготу, в самооправдании, сокрытии грехов. Приведу вам один пример из мирской жизни. Учительница вызывает тебя к доске, ты запинаешься и ничего не можешь ответить, все над тобой смеются. После урока ты поднимаешься, тотчас уходишь домой, останавливаешься перед зеркалом, приодеваешься, накладываешь макияж… Но никого же нет, никто тебя не видит! Так, но в этот момент, когда ты одна у зеркала, твое «я», которое для тебя является всем, довольно: «А ведь я, которую они осмеяли, я такая красавица!»
Сразу же встает на защиту мой внутренний протест и самооправдание своего слабого места, на которое указали учительница и соученицы. Прихорашиваясь перед зеркалом, я предстою не в своей наготе и бессилии ответить урок, но в достоинстве и пусть искусственной и не моей, но красоте. Красота бывает душевная или интеллектуальная, то есть духовная, как нынче говорят, не суть важно. Как бы то ни было, она есть лишь суррогатное прикрытие наготы человека.
Так мне удается сокрыть свои немощи и от самого себя. Будучи голым, я стараюсь вести себя так, словно я вовсе и не обнажен, то есть по сути живу двойной жизнью. Я отказываюсь от продвижения вперед, притворно полагая, что одет и самодостаточен. Это страшно, ибо является отвержением действительности и ведет к трагическим последствиям.
В мире существует множество людей, которые знают, что они грешники, и все равно совершают низкие поступки, им самим ненавистные и для них самих отвратительные, переступают через глас своей совести, который для них является чем–то страшным.
Что может сделать душа, идущая к Богу? Согласиться и сказать: «Позабочусь о своей наготе. Объявлю, исповедаю свой грех, свою наготу (см.: Пс. 31, 5; 37,19). И как есть, предстану пред Богом. Скажу ему: ,,Одень меня, Господи»». Но для этого необходимо мужество, глубокая внутренняя подлинность, чтобы выйти навстречу Богу так, как будто ничего иного во вселенной не существует. Что перемещает меня отсюда или оттуда? То, что называется себялюбием. Себялюбие не как грех, но как весы, на одну из чаш которых положено слово «я».
Вспомните гиппонского святого, блаженного Августина. Сколько лет он страдал и желал раскаяться! Почему? Потому что вступил в конфликт с собственным «я», которое предало себя изучению философии, закрывшей путь к Богу. В те годы умы людей занимала ересь манихейства. Она существовала под покровом, который делал незаметной ее наготу. Когда блаженный Августин осознал это и смирился, то крестился вместе со своим юным сыном. И прозрев, увидел наготу, и облачился в одежды правды, данные ему Богом, и позднее стал епископом!
Внутренние весы мы называем внутренним расположением. Мое расположение — это мое «я», на которое я опираюсь. А что оно пожелает? Утвердить себя или отречься от себя, по слову Христа:
Мы еще не идем по пути духовной жизни. Но только рассуждаем о ней, к ней готовимся, стоя на перепутье. Предстоящая нам дорога — это путь без возврата, это сила, возводящая человека ввысь, это порыв к возвращению, отрясение души, которое она сама совершает. Если ты заденешь меня своими словами, я немедленно подскочу и отвечу тебе с размаху. Так и здесь произойдет отрясение моего существа, моментальная, неподдельная внутренняя реакция.
Итак, душе необходимо совершить отрясение своего ветхого существа, захотеть вернуться туда, откуда она вышла — в руки Божии, в свою нищету. Вы мне скажете: «А разве человек в раю нищенствовал?».
Вспомните первозданного человека: он же был богат, все принадлежало ему. Но соблазнил его змей: «Что заповедал тебе Бог? Делай то–то и то–то, но плода не ешь. Если ты хочешь стать богом и получить всевластие, вкуси от этого плода».
Змей показал человеку иной путь, и душа была вынуждена признать, что бедна по сравнению с мудростью змея. Адам съел плод, чтобы обогатить душу, чтобы сделаться богом! В аналогичном состоянии
