«великого полководца», когда его самолет приземлится на острове.
Хэйзел потратила вечер на то, чтобы прибраться в каждой комнате, куда только мог зайти адмирал, а Чарльз при свете факела привел в порядок клумбу и подровнял газоны и дорожки в саду. Тед в это время перебирал посуду, приборы и вина, поступавшие в резиденцию с разных концов острова.
— Ну, о чем еще мы забыли? — сказал Тед, отправляясь в постель в два часа ночи.
— Бог ведает, — устало сказала Хэйзел, выключая свет. — Что бы там ни было, будем надеяться, что Маунтбеттен не заметит этого.
Наутро губернатор, облаченный в летний мундир и белые брюки с золотыми лампасами, надев свои награды и парадную каску с плюмажем из красно-белых лебединых перьев, вышел в холл, где его уже ждала жена. Хэйзел, надевшая летнюю зеленую юбку, которую она купила по случаю губернаторского приема в саду два года назад, поправляла цветы в вазе.
— На это уже не осталось времени, — сказал Тед, когда она попыталась укоротить слишком длинный стебелек. — Пора ехать в аэропорт.
Они спустились по ступенькам и увидели два «роллс-ройса», выстроившихся в линию: один белый, другой — черный, а дальше — их старый «ровер». За ними спустился Чарльз с красным ковром в руках, который он бросил в багажник «ровера».
Тед сел в первый «роллс-ройс».
Сначала ему надо было узнать имя водителя.
— Билл Симмонс, — ответили ему.
— Теперь запомните, Билл, вы должны вести себя так, будто занимаетесь этим делом всю жизнь.
— Хорошо, губернатор.
— Нет, — решительно сказал Тед. — В присутствии адмирала вы должны называть меня «ваше превосходительство».
— Хорошо, губернатор, извините, ваше превосходительство.
Билл завел машину и поехал к воротам со скоростью, которую считал уместной для такого торжественного случая. Они повернули направо и выехали на дорогу к аэропорту. Когда они добрались туда пятнадцатью минутами позднее, полицейские проводили небольшую кавалькаду на бетонку, где объединенный оркестр играл мелодию, которую Тед из милости посчитал лейтмотивом «Вестсайдской истории».
Он вышел из машины и столкнулся лицом к лицу с тремя рядами солдат территориальной армии, стоявшими по стойке вольно. Всего шестьдесят один человек в возрасте от семнадцати до семидесяти. Тед вынужден был признать, что, пусть они и не казались похожими на гренадеров гвардии, но и не были опереточными солдатами. Помимо этого, у них было два сильных плюса: полковник в натуральную величину в парадном мундире и настоящий старший сержант с соответствующим голосом.
Чарльз уже начал разворачивать ковровую дорожку, когда губернатор посмотрел на наспех сооруженное ограждение и с радостью отметил, что народу собралось гораздо больше, чем он когда-либо видел, включая ежегодный матч между футбольными командами островов Саффолк и Эдвард.
Многие жители размахивали британскими флагами, а некоторые держали портреты королевы. Тед улыбнулся и посмотрел на часы. До самолета оставалось семнадцать минут.
Премьер-министр, мэр, верховный судья и комиссар полиции с супругами стояли в конце красного ковра. С безоблачного неба нещадно палило солнце. Тед обвел глазами присутствующих и убедился, что каждый сосредоточен и внимателен.
Внезапно послышался звук самолетных двигателей, и толпа закричала. Тед посмотрел вверх, прикрыв глаза рукой, и увидел в небе самолет королевской эскадрильи, который снижался. Он коснулся полосы за три минуты до назначенного времени и вырулил к красному ковру ровно в тот момент, когда часы на башне управления полетами пробили четыре.
Дверь самолета открылась, и в проеме появился адмирал флота граф Маунтбеттен Бирманский, кавалер ордена Подвязки, член Тайного совета, кавалер ордена Бани, кавалер ордена «За заслуги», кавалер Большого креста ордена «Звезда Индии», кавалер Большого креста ордена Индийской империи, кавалер Большого креста ордена Виктории, кавалер ордена «За выдающиеся заслуги», член Королевского общества (почетный), доктор права (почетный). Он был в полном парадном мундире (летний вариант).
— Если это — абсолютно неформальный визит, то я благодарю небо за то, что он не попросил нас провести визит на официальном уровне, — пробормотала Хэйзел, идя вместе с мужем к трапу, который быстро подкатили к самолету.
Пока Маунтбеттен сходил вниз, толпа взревела еще сильнее. Когда он ступил на красный ковер, губернатор сделал шаг вперед, снял свой головной убор с плюмажем и поклонился. Адмирал отдал честь, и объединенный оркестр заиграл национальный гимн. Толпа запела «Боже, храни Королеву» так старательно, что случайные неуверенные нотки тонули в общем хоре.
Когда гимн закончился, губернатор сказал:
— Добро пожаловать в Сент-Джордж, сэр.
— Благодарю вас, губернатор, — ответил Маунтбеттен.
— Позвольте вам представить: моя жена Хэйзел. — Та сделала глубокий реверанс и пожала адмиралу руку.
— Как я рад снова видеть вас, леди Баркер. Это истинное удовольствие.
Губернатор провел гостя по всей красной дорожке и представил ему премьер-министра и его супругу Шейлу, местного мэра и его супругу Каролину, верховного судью и его супругу Джанет, комиссара полиции и его последнюю по счету жену, имени которой он не помнил.
— Может быть, перед отъездом в резиденцию осмотрим почетный караул? — предложил Тед, подводя Маунтбеттена к полковнику Ходжесу и его солдатам.
— Буду очень рад, — сказал адмирал, махая рукой толпе.
Когда они подошли примерно на двадцать метров, полковник вытянулся по стойке смирно, отдал честь и отрапортовал:
— Почетный караул к смотру готов, сэр.
Маунтбеттен остановился, также отдал честь и, глядя на старшего сержанта, стоящего в шести шагах позади полковника, проревел:
— Караул, смирно! Оружие — на кара-ул!
Первый ряд, которому достался весь арсенал подразделения, взял на караул, а второй и третий ряды просто встали по стойке смирно.
Маунтбеттен придирчиво осмотрел построение, пристально вглядываясь в лица, будто принимал парад гвардейской бригады. Когда он миновал последнего солдата, полковник опять вытянулся по струнке и отдал честь еще раз. Маунтбеттен ответил тем же и сказал:
— Благодарю вас, полковник. Первоклассная подготовка. Все хорошо.
Затем губернатор проводил его к белому «роллс-ройсу», где Билл попытался встать смирно, одновременно открывая дверцу машины. Маунтбеттен сел на заднее сиденье, а губернатор быстро обошел машину и сел рядом с ним с другой стороны. Хэйзел и адъютант адмирала воспользовались черным «роллс-ройсом», а Чарльз и секретарь адмирала довольствовались «ровером». Губернатору оставалось только надеяться на то, что адмирал не заметил, как два грузчика в аэропорту свернули ковер и положили его в багажник «ровера». А Хэйзел молилась о том, чтобы ей хватило простыней для Зеленой комнаты. В противном случае адъютант мог бы задуматься об их постельных традициях.
Два полицейских мотоцикла — весь мотопарк острова — с полицейскими в белых мундирах возглавили кавалькаду. Толпа замахала и громко закричала им вслед. Очевидно, выступление Теда по телевизору прошлым вечером было успешным: вдоль всего пути в полтора десятка километров выстроились горожане, радостно приветствовавшие гостя.
Кортеж подъехал к открытым воротам, полицейские вытянулись и отдали честь головной машине. Тед увидел в отдалении дворецкого, двоих его помощников и нескольких горничных. Все были аккуратно одеты и ждали их на ступеньках лестницы.
— Черт возьми, — сказал он почти вслух, когда машины остановились у входа. — Я не знаю, как зовут
